В категории материалов: 130
Показано материалов: 91-120 |
Страницы: « 1 2 3 4 5 » |
Сортировать по:
Дате ·
Названию ·
Рейтингу ·
Комментариям ·
Загрузкам ·
Просмотрам
 Государство было придумано — государство
нужно было построить. «Не быть в людях добру, пока философы не станут
царями или цари — философами», — сказал Платон. Он окинул Грецию
взглядом: где тот царь, которого можно сделать философом, чтобы он после
этого сделал философов царями? |
У Платона, имя которого значит «широкий»,
был ученик Аристотель, имя которого значит «благое завершение». Эти
имена так хорошо им подходили, что казалось, были придуманы нарочно. |
Не только науку о животных и не только
науку о государственном устройстве начинал Аристотель со сбора и
классификации материала. Науку о человеческих чувствах и поведении —
тоже. |
Эти «характеры» Феофраста так и кажутся
готовыми персонажами для какой-нибудь комедии. Не такой, конечно, как у
Аристофана, где на сцену выводились и обшучивались карикатуры живых лиц и
идей, а такой, какая знакома нам по Фонвизину или Мольеру и обычно
называется «комедией нравов». |
Свободный грек все больше становился из
производителя потребителем. Это сказывалось даже там, где говорить о
производстве и потреблении вроде бы странно, — в искусстве. |
Сто
лет назад об Афинах говорили: «Кто был в Афинах и добровольно покинул
их, тот верблюд». Теперь стали говорить: «Афины — это заезжий двор:
каждому охота там побывать, но никому неохота там жить». |
В
сказочные времена из греческого Аргоса бежали три брата-подростка и
нанялись в пастухи к царю северной земли. Старший пас лошадей, средний —
быков, а младший — овец. Времена были простые, и царская жена сама
пекла им хлеб. |
Вождем всех врагов Филиппа Македонского в
Афинах был оратор Демосфен. Он понимал, что македонская власть над
Грецией будет началом мирной и спокойной жизни, но зато концом свободы и
независимости. И он звал афинян броситься в последнюю борьбу: лучше
погибнуть, но с честью. |
Главным врагом македонян в Афинах был
Демосфен, а главным сторонником македонян был старый Фокион. Демосфен
боролся словом, Фокион — делом. Он был хорошим полководцем, ходил в
походы с Ификратом и Тимофеем, а теперь он твердо говорил: воевать Афины
больше не могут, им нужен мир. |
В эти годы крушения свободы в Афинах
неожиданной вспышкой мелькнуло недолгое восстановление свободы на другом
конце Греции — в Сиракузах. Героем этого подвига был коринфянин по
имени Тимолеонт. |
Свободы, завоеванной Тимолеонтом, хватило
Сиракузам ровно на двадцать лет. А затем они снова оказались под властью
тирана — такого тирана, о котором знать вспоминала с ненавистью, а
беднота подчас и добрым словом. |
В эти самые годы, вскоре после смерти
Александра Македонского, в Афины приехал незаметный человек, смуглый,
худой и неуклюжий: купеческий сын с Кипра по имени Зенон. В юности он
спросил оракул: как жить? — оракул ответил: «Учись у покойников». |
А кому не по плечу была упрямая
добродетель стоиков, те могли искать счастья в философии эпикурейцев.
«Эпикур», «эпикурейцы», «эпикурейский» — эти слова, может быть, не раз
попадались вам у Пушкина и у других писателей. |
В чем счастье? На этот трудный вопрос грек
мог ответить совершенно точно: он об этом пел на каждой пирушке. Была
такая старинная песня... |
Последователи Платона в Академии;
последователи Аристотеля в Ликее; стоики под «Расписной стоей»;
эпикурейцы в Саду — четыре философских клуба были в Афинах. Начинающие
философы приезжали в Афины поучиться, опытные — себя показать. |
Эту сценку сочинил Лукиан, самый насмешливый из античных писателей, живший уже во II веке н.э. |
Большинство слов, о которых мы
говорили раньше, были такие научные, что всякому было ясно: они не
русские, они заимствованные, с греческого — так с греческого. А вот
некоторые слова совсем простые — такие, что вряд ли кто задумывался над
их происхождением. |
Александра Македонского трудно представить
себе живым человеком — кажется, что он был мифологическим героем. Он
прожил тридцать лет и три года. Он за десять лет покорил почти весь мир.
Он был ученик мудрого Аристотеля и поклонник великого Гомера. |
Александр хотел владеть Азией не как
захватчик, а как наследник: по праву самого доблестного и мудрого. Когда
он проходил через Фригию, ему показали в храме колесницу древнего царя
Гордия, дышло которой было привязано к ярму узлом каната из кизиловой
коры. |
Если у греков рассказы о подвигах
Александра так походили на сказку, то у восточных народов — тем более.
Больше всего таких рассказов было у египтян. Это понятно: ведь это у них
в стране стоял город Александрия, а в Александрии, в храме при царском
дворце, покоилось набальзамированное тело Александра. |
Пророчество умирающего Александра сбылось!
Тридцать дней тело Александра лежало неприбранным: полководцы спорили
за власть. Двадцать лет по всем землям и морям от Афин до Вавилона не
утихали войны: полководцы боролись за власть. |
Рассказывали,
будто Александр, основывая Александрию, начертал на поданном ему плане
пять первых букв алфавита: АБГДЕ. Это значило: «Александрос Василеве
Генос Диос Эктисе» — «Александр-царь, порождение Зевса, основал…» Это
было предзнаменование, что городу суждено прославиться словесными
науками. |
В Александрийской библиотеке занимались
всеми науками. Но все науки начинались с одного — с азбуки. Так заглянем
же теперь в греческую школу: в этом неказистом месте закладывались
основы всего того великого и прекрасного, о чем говорится в этой книге. |
Мы не знаем, как была устроена работа в
александрийском Мусее. Есть предположение, что в нем было четыре отдела:
по словесности, по математике, по астрономии, по медицине. Допустим,
что это было так. Главным, во всяком случае, был отдел словесности:
недаром гордостью Мусея была библиотека. |
Третьим отделением александрийского Мусея было астрономическое. Что услышим мы здесь? Земля — шар, говорят нам александрийские
астрономы. Кто решил это первый — неизвестно; наверное, пифагорейцы, они
ведь считали шар совершеннейшим телом. |
Кроме астрономии александрийских
обсерваторий, была еще астрономия народа и поэтов. Она оказалась гораздо
более живучей: теорию сфер или эпициклов вспоминают теперь только
историки науки, а названия небесных созвездий и сейчас в ходу те же, что
и у греков. |
В тот самый век, когда мы с вами посещаем Александрию, произошло большое научное событие: греки измерили Землю! Обойти земной шар с землемерной саженью в
руках, конечно, невозможно. |
Здесь, собственно, следовало бы за уроком
географии устроить урок естествознания. Но естествознанием в Мусее
занимались мало. Аристотель был отцом зоологии, его ученик Феофраст —
отцом ботаники и минералогии, но продолжателей у них не было: были
только популяризаторы. |
В
четвертом отделении александрийского Мусея мы, скорее всего, застали бы
вскрытый труп на операционном столе, а над ним — спорящих ученых. Вскрытый труп — это новость для греческой
науки. |
Почти не было в Александрии уроков физики и совсем не было уроков химии. Древние греки были хорошими математиками и
плохими физиками. Причина была все та же: рабовладельческие привычки.
Математика была работой умственной и имела дело с идеальными квадратами и
треугольниками. |
|
З В О Н О К НА У Р О К