Миссионерская деятельность восточного христианства сводится прежде всего к рус­ским подвижникам. И высшие церковные ие­рархи, и безызвестные монахи благовествовали среди языческих народов, чаще всего в одиночку, и добивались обращения многих и многих язычников.

Преподобный Герман Аляскинский при­нял постриг на Валааме, а в 1793 году уехал на Алеутские острова вместе с христианской миссией.

Просветители поселились на острове Кадь­як и построили там храм. Судьба их сложи­лась по-разному: одни погибли от рук дика­рей, другие вернулись в Россию. Преподобный Герман остался один. Алеуты любили его за доброту и безотказность. Во время тяжелой эпидемии он ухаживал за больными, молился с ними, приготовляя своих подопечных к пе­реходу в вечность.

Митрополит Иннокентий в 1823 году с се­мьей отправился за 6000 километров от родно­го Иркутска на остров к алеутам. Там он вы­учил алеутский язык и занялся переводом Священного Писания. Вокруг него собралась христианская община; выучив якутский язык, Иннокентий перевел Евангелие. Горячее жела­ние проповедовать православную веру привело его на Амур, в город Благовещенск, названный так в честь престольного праздника его первой церкви.

В 1867 году Иннокентий организовал Пра­вославное миссионерское общество, которое по­сле его смерти открыло несколько отделений в Сибири.

Большую миссионерскую работу выпол­няли православные проповедники в Китае, на Кавказе и в Японии, которая в первой по­ловине XIX века оставалась страной, закры­той для контактов с другими государствами. В 1861 году в Японию прибыл иеромонах Николай, которого православная церковь вспоминает как Николая Японского. По до­роге к месту своего служения молодой иеро­монах представлял, что «Япония ждет как невеста» его прихода и что «пронесется в ее тьме весть о Христе, и все обновится». Но на деле все оказалось иначе. О проповеди и ре­чи идти не могло, поскольку японцы смот­рели на иностранцев как на зверей, а на хри­стианство как на страшную секту, к которой могут принадлежать только злые люди и ча­родеи.

В течение восьми лет отец Николай зани­мался изучением разговорного и книжного японского языка, японской философии, исто­рии и литературы. Чем больше он знакомил­ся с этой страной, тем больше крепла в нем надежда на просвещение Японии Евангель­ской проповедью.

Первым обращенным в православие стал бывший самурай, жрец синтоистской ку­мирни в Хакодате Такума Савабе. Он состо­ял членом тайного общества, имевшего цель изгнать всех иностранцев из Японии. Позже Савабе был рукоположен во священ­ника.

В 1872 году в Японии начались гонения на христиан, но через год вышел указ, отменяю­щий антихристианские законы. Тогда отец Николай на средства частных жертвователей построил здание миссии в Хакодате с домовой церковью и школу, где изучались арифмети­ка, японский и русский языки, японская и всеобщая история. Тогда же была учреждена семинария, в которой отец Николай препода­вал догматическое богословие и всеобщую гражданскую историю.

В 1860 году отца Николая рукоположили во епископа. Тогда же японская миссия стала издавать различные религиозные журналы, брошюры и книги — епископ Николай обяза­тельно просматривал все рукописи. В миссии появилась духовно-музыкальная школа и хор. Епископ Николай не щадил себя. Ему удалось организовать православные общины по всей Японии, и, когда мог, он объезжал их. Он перевел на японский язык Священное Пи­сание и богослужебные книги. Когда началась война Японии с Россией и в Японию стали прибывать русские пленные, епископ Нико­лай с согласия японского правительства обра­зовал Общество духовного утешения военно­пленных. Для покровительства пленным он отобрал пять священников, владевших рус­ским языком.