В 1924 г. мир был взволнован сообщением о том, что профессор Мите при работе с ртутно-кварцевой лампой обнаружил в ней следы золота. Из солидных учёных мало кто поверил этому сообщению: слишком уж оно попахивало шарлатанством средних веков. Проверкой сообщения занялся известный японский учёный Нагаока и после тщательно проведенной работы подтвердил его. Можно представить себе, какую сенсацию это вызвало.

Просто поразительна интуиция алхимиков средневековья: ведь в качестве материала для изготовления золота они всегда предлагали не какие-нибудь металлы, а близлежащие к нему ртуть и свинец. Хотя и с трудом верилось, но чем чёрт не шутит: ведь с 1924 г. не только была установлена эмиссия электронов (т. е. потеря атомом какой-то своей части), но даже осуществлено настоящее превращение. Резерфорд получил из азота кислород путём обстрела его альфа-частицами. Правда, и азот, и кислород — газы. А с другой стороны, что мешает допустить, что в металлах процесс превращения облегчён, и электрические поля большой мощности способны осуществить трансмутацию? Конечно, это было заблуждением, в которое поверили немногие учёные, но на непросвещённых сообщение Мите и затем Нагаоки производило сильное впечатление. Им заинтересовалась даже такая солидная фирма, как «Сименс». Она и предоставила в распоряжение профессора средства для проведения дальнейших исследований. Ошибка была обнаружена самим же автором «открытия». Золото в ртути действительно было, но отнюдь не ртутного происхождения. Подвела слишком большая чувствительность новейших методов анализа. Достаточно было работать, имея на носу очки в золотой оправе, как следом за этим драгоценный металл обнаруживался в ртути.

Мите не суждено было свернуть науку на алхимический путь, но его работа, хоть и ошибочная, сыграла очень даже немалую положительную роль в химии. Как так? Да очень просто: усилились исследования по изучению веществ сверхвысокой чистоты, которые, как наглядно показано в наше время, обладают уникальными свойствами, что необычайно важно для современного научного и технического прогресса.

Идея трансмутации насчитывает не одну сотню лет. Её много раз хоронили и много же раз возрождали.

Последний раз она возродилась благодаря успехам химии и физики, но возродилась на принципиально иной основе, не имеющей ничего общего с той, на которую опирались алхимики в своих попытках превратить металлы в золото. Уцелела лишь сама идея превращения элементов. Более того, без признания этой идеи наука должна была бы остановиться в познании окружающего мира. Блестящие работы замечательных учёных показали это со всей несомненностью. Их удачи и их неудачи в одинаковой, можно сказать, степени заставляли науку продвигаться вперёд, руководствуясь идеей превращения элементов. Достижения в этой области грандиозны, а перспективы дальнейших исследований и технического их применения просто величественны.

Можно сказать, что идея превращения элементов лишилась алхимического содержания, но приобрела содержание научно-техническое, притом очень важное. Стоимость и значение не только новых элементов, но даже и имеющихся в природе, таких, например, как радий, несравненно выше стоимости и значения золота, хотя оно и благородный металл.

Золото вдохновляло алхимиков, и они, не жалея сил, трудились, подготовляя почву для развития подлинно научной химии. Идея трансмутации пробилась сквозь века, несмотря на позолоченные виселицы, изгнание из академий, анафему всем тем, кто в неё верил.

Идея восторжествовала и открыла перед наукой необозримые горизонты исследований и технического прогресса. Что же касается алхимиков, то после всех грандиозных достижений науки нашего времени уместно напомнить высказывания замечательного учёного А.Е.Ферсмана: «…я думаю, алхимики должны были бы признать, что их фантазии претворены в жизнь и даже превзойдены человеческим гением».