Здесь уместно рассказать о серии опытов,
очень нравившихся посетителям «Павильона занимательной науки». Один из уголков помещения
обставлен, как гостиная. Вы видите мебель в темно-оранжевых чехлах;
стол, покрытый зеленой скатертью; на нем — графин с клюквенным морсом и
цветы; полка уставлена книгами с цветными надписями на корешках. Сначала
все это показывается при обычном белом электрическом освещении. Затем —
поворотом выключателя — белое освещение заменяется красным. Это
порождает в гостиной неожиданную перемену: мебель становится розовой,
зеленая скатерть превращается в темно-лиловую; морс делается бесцветным,
как вода; цветы меняют окраску и кажутся совершенно другими; часть
надписей на книжных корешках бесследно исчезает…
При новом повороте выключателя уголок заливается зеленым светом — и облик гостиной опять неузнаваемо изменяется.
Все эти занимательные метаморфозы
хорошо иллюстрируют ньютоново учение об окраске тел. Сущность учения в
том, что поверхность тела имеет всегда цвет не тех лучей, которые она
поглощает, а тех, которые она рассеивает, т. е. отбрасывает в глаз
наблюдателя. Знаменитый соотечественник Ньютона, английский физик
Тиндаль, формулирует это положение так:
«Когда мы освещаем предметы белым
светом, то красный цвет образуется от поглощения зеленых лучей, а
зеленый — от поглощения красных, между тем как остальные цвета в обоих
случаях проявляются. Значит, тела приобретают свой цвет отрицательным
способом: окраска — следствие не прибавления, а исключения».
Зеленая скатерть, следовательно, оттого
зеленого цвета при белом освещении, что она способна рассеивать
преимущественно лучи зеленые и примыкающие к ним в спектре; прочие лучи
она рассеивает в незначительном количестве, большую же их часть
поглощает. Если направить на такую скатерть смесь красных лучей с
фиолетовыми, то скатерть будет рассеивать почти одни только фиолетовые,
поглощая большую часть красных. Глаз получит впечатление темно-лиловой
окраски.
Примерна такова же причина и всех
прочих цветовых метаморфоз в уголке гостиной. Загадочным представляется
лишь обесцвечивание морса: почему красная жидкость при красном же
освещении кажется бесцветной? Разгадка в том, что графин с морсом стоит
на белой салфетке, разостланной на зеленой скатерти. Если снять графин с
салфетки, сразу обнаруживается, что в красных лучах жидкость в графине
не бесцветная, а красная. Бесцветной кажется она только рядом с
салфеткой, которая в красном освещении делается красной, но которую мы
по привычке и по контрасту с темной цветной скатертью продолжаем считать белой.
А так как цвет жидкости в графине одинаков с цветом мнимо белой
салфетки, то мы невольно приписываем и морсу белый цвет; он становится в
наших глазах уже не морсом, а бесцветной водой.
Опыты, подобные описанным, можно
проделать и в упрощенной обстановке: достаточно, раздобыв цветные
стекла, рассматривать сквозь них окружающие, предметы. (Подобные эффекты
описаны в моей книге «Знаете ли вы физику?»)
Высота книги
Предложите гостю указать пальцем на
стене, какой высоты достигнет книга, которую он держит в руках, если
поместить ее стоймя на полу. Когда он сделает это, поставьте в самом
деле книгу на пол: окажется, что высота ее чуть не вдвое ниже указанной!
Особенно хорошо удается опыт, если
спрошенный сам не нагибается для указания высоты, а лишь на словах
объясняет вам, в каком месте стены надо сделать пометку. Разумеется,
опыт можно проделывать не только с книгой, но и с лампой, шляпой и
другими предметами, которые мы обычно привыкли видеть близ уровня наших
глаз.
Причина ошибки кроется в том, что все предметы сокращаются, когда мы смотрим вдоль них.
Размеры башенных часов
Рис. 1. Размеры башенных часов Вестминстерского аббатства.
Ту ошибку, которую сделал ваш гость при
оценке высоты книги, мы делаем постоянно и при определении величины
предметов, помещенных очень высоко. Особенно характерна ошибка, которую
мы совершаем при определении размеров башенных часов. Мы знаем, конечно,
что такие часы очень велики, — и все же представление наше об их
величине значительно уступает действительности. Прилагаемый рис. 1
изображает циферблат знаменитых часов Вестминстерского аббатства в
Лондоне, перенесенный на мостовую улицы.
Люди кажутся букашками в сравнении с
ним. И, взглянув на рисующуюся вдали часовую башню, вы отказываетесь
верить, что виднеющиеся на башне отверстия равны этим часам по размерам.
|