Герман Мелвилл, автор уникального романа «Моби Дик или Белый кит», родил­ся в семье нью-йоркского коммерсанта. Од­нако дела торговой фирмы шли все хуже и хуже, росли долги. В 1830 г. отец писателя был вынужден закрыть свою контору и пе­ребраться в маленький городок Олбани. Это не спасло его от полного банкротства. Два го­да спустя, не выдержав нервного потрясе­ния, он сошел с ума и вскоре умер.

Детство Мелвилла было сумрачным и окончилось рано. В тринадцать лет он бро­сил школу и поступил рассыльным в банк. Еще не до­стигнув совершеннолетия, он перепробовал целый ряд про­фессий: служил клерком в меховой компании, учитель­ствовал, плавал матросом на «Св. Лаврентии», совершав­шем регулярные рейсы на линии Нью-Йорк — Ливер­пуль, вновь учительствовал и, наконец, не найдя другой работы, отправился в четы­рехлетнее плавание на китобойном судне «Акушнет». Именно так: не из страсти к ро­мантике, как утверждают некоторые исто­рики литературы, не из любви к приключе­ниям, а просто не найдя другой работы.

Отправляясь в этот рейс, Мелвилл уже знал, что морская романтика — понятие весьма от­носительное, особенно романтика китобойного промысла. Жизнь матросов на судне китобой­цев состояла из изнурительного труда, смер­тельного риска, палочной дисциплины, недо­статка еды и пресной воды, болезней и томительного единообразия корабельного бы­та. Дезертирство было явлением, широко рас­пространенным среди матросов китобойного флота. Недаром капитаны, уходившие в море на несколько лет, старались как можно реже заходить в гавани для пополнения запасов во­ды и продовольствия.

Рейс «Акушнета» не составил исключение. Когда через три с половиной года этот корабль вернулся в родную гавань, на борту его оста­лось меньше половины матросов, отправив­шихся в плавание. Не было среди них и Мел- вилла, который дезертировал во время стоянки корабля у Маркизских островов.

Начались приключения. Покинув «Акушнет», Мелвилл оказался пленником людоед­ского племени тайпи. Через месяц ему удалось бежать от гостеприимных людоедов на австра­лийском китобое «Люси Эни». Спустя два ме­сяца команда «Люси Эни» взбунтовалась во время стоянки у берегов Таити. Мелвилл вме­сте с другими матросами попал в тюрьму. При­мерно через месяц Мелвилл совершил побег. Перебравшись на соседний остров, он завербо­вался на другой китобоец, а спустя полгода был списан с корабля на Гавайских островах, где бродяжничал несколько месяцев, живя случайными заработками. В августе 1843 г. Мелвилл поступил матросом на военный фре­гат «Соединенные Штаты», зашедший в Гоно­лулу. Плавая на фрегате, он посетил многие экзотические страны, а на следующий год воз­вратился в Нью-Йорк, и военное ведомство от­пустило его с миром.

Мелвилл вернулся домой без гроша в карма­не, но с огромным запасом впечатлений. С мо­рем было покончено навсегда. Мелвиллу испол­нилось двадцать пять лет. Пришлось начинать сухопутную жизнь. У него не было ни средств, ни профессии, ни перспектив. Единственное его состояние составляли опыт минувших лет и та­лант рассказчика. Мелвилл взялся за перо.

Он начал писать в 1845 г., а через четыре года он уже был автором шести больших книг. В его предшествующей жизни ничто, казалось, не предвещало этого взрыва творче­ской активности. Не было юношеских опы­тов, литературных мечтаний или хотя бы чи­тательского увлечения литературой. Может быть потому, что юность Мелвилла была труд­ной, и душевная энергия истощалась постоян­ными заботами о хлебе насущном.

Его первая книга «Тайпи», основанная на «людоедском эпизоде», имела шумный успех. Благосклонно была принята и вторая книга. Мелвилл сделался известным в литературных кругах. Журналы заказывали ему статьи, изда­тели гонялись за новыми произведениями.

Мелвилл работал не покладая рук, одна за дру­гой выходят его книги, повести, рассказы. Од­нако творческий путь Мелвилла не был восхож­дением на лестнице успеха. Скорее, он напоминал бесконечный спуск. Былой энтузи­азм критиков сменился разочарованием. «Моби Дика» они вообще не приняли. «Странная книга!» — таков был единодушный приговор рецензентов.

В 50-е годы интерес к творчеству Мелвил­ла продолжал падать, и к началу Граждан­ской войны писатель был окончательно за­быт. Обремененный семьей и долгами, Мелвилл не мог далее существовать на лите­ратурный заработок. Он бросил писать и по­ступил на нью-йоркскую таможню чиновни­ком по досмотру грузов. За последние тридцать лет своей жизни он написал всего одну новеллу, три поэмы и несколько десят­ков стихотворений, не увидевших света при жизни автора.

Может быть, в том обстоятельстве, что Аме­рика не заметила смерти Мелвилла, есть своя логика. Умер мелкий таможенный чиновник. Мелвилл — гениальный писатель ушел из жизни Америки тридцатью годами раньше.

Недолгая история американской литерату­ры полна трагедий. Примеров тому множест­во. В нищете и небрежении умер забытый со­отечественниками «спаситель Америки» Томас Пейн. Сорока лет от роду ушел из жиз­ни под улюлюканье литературных ханжей Эд- rup По. В таком же возрасте умер сломленный жизнью Джек Лондон, пропал без вести Амб- роз Бирс, спился Скотт Фицц жера льд, застре­лился Хемингуэй. Несть им числа, затравлен­ным, замученным, доведенным до отчаяния, до белой горячки, до самоубийства.

Одна из самых жестоких писательских трагедий — трагедия непризнания и забве­ния. Такова была участь и крупнейшего аме­риканского романиста XIX в. Германа Мел­вилла. Современники не поняли и не оценили лучших его произведений. Даже его смерть не привлекла внимания. Единственная газета, известившая своих читателей о смерти Мел­вилла, переврала его фамилию.

Однако история литературы состоит не только из одних трагедий. Если человеческая и писательская участь Мелвилла была горькой и печальной, то судьба его романов и повестей оказалась неожиданно счастливой. В 20-е годы нашего столетия американские историки лите­ратуры, критики, а за ними и читатели «от­крыли» Мелвилла заново. Уже в 1922 г. аме­риканские читатели получили обстоятельную биографию писателя, озаглавленную «Герман Мелвилл — мореплаватель и мистик». Вдохно­вившись ею, жители Массачусетса воздвигли у ворот фермы Эрроухед небольшой валун с чу­гунной дощечкой: «Здесь с 1850 по 1863 г. жил Герман Мелвилл — мореплаватель и мистик». Спустя еще полвека Беркширское историчес­кое общество собрало наконец необходимую сумму и выкупило ферму у ее последних вла­дельцев. В 1975 г. здесь открылся мелвилловский мемориальный музей. Экспонатов в нем пока еще не много, но все же он существует.

Нынче Мелвилл признан классиком лите­ратуры, а его роман «Моби Дик, или Белый Кит» — величайшим американским рома­ном XIX в.

«Моби Дик» был опубликован в 1851-г. При своем появлении эта книга вызвала некоторое замешательство в рядах критиков и растерян­ность в стане читателей. Довольно быстро и те и другие согласились, что «Моби Дик» — про­изведение «странное», и на том успокоились. Роман о Белом Ките перестал привлекать вни­мание и через несколько лет был прочно забыт. Поскольку «странность» этой книги не исчезла и до сих пор продолжает беспокоить читателя, надобно разобраться в ней более обстоятельно.

«Моби Дик» — это роман о Человеке и че­ловечестве. Но в первую очередь об историче­ских судьбах сообщества людей, именовавших себя американцами. Парадоксально, что имен­но этого современники писателя не поняли. Они не заметили Америки в самом «американ­ском» из всех американских романов XIX в.

Одна из причин подобной глухоты к обще­ственно-философскому смыслу книги состояла в том, что современники привыкли видеть в Мелвилле не столько писателя, сколько путешественника, наделенного наблюдательностью и не лишенного бойкости пера. Каждое его произведение воспринималось обычно как. литера­турный «отчет» о том или ином эпизоде бро­дяжнической жизни писателя. Некоторые ос­нования для подобной оценки творчества Мелвилла у современников были. Писатель и в самом деле широко использовал собственный жизненный опыт в своих книгах. Но критики не понимали, что события личной жизни писа­теля, его наблюдения и впечатления были только материалом для книг, но не их смыс­лом, между тем даже беглое знакомство с об­щественной и духовной жизнью Америки вре­мен Мелвилла убеждает нас, что его романы являются порождением американской дейст­вительности 40—50-х гг. XIX в.

В «Моби Дике», особенно в первых его гла­вах, имеется довольно энергичное лирическое начало. Оно связано с образом Измаила, от имени которого ведется повествование. Мел­вилл не описывает подробно своего лирическо­го героя, полагаясь на силу ассоциаций, кото­рые должно вызвать его имя. И в самом деле, достаточно было современникам Мелвилла, воспитанным на Библии, прочесть первую фразу романа — «Зовите меня Измаил», — как перед их взорами немедленно возникала библейская параллель — образ изгнанника, осужденного на вечные скитания.

Очень скоро, однако, лирическое начало ут­рачивает свое образное воплощение и становит­ся элементом стиля. Измаил как характер и персонаж почти исчезает из повествования. Его сознание сливается с авторским сознанием, и в романе остается один повествователь — ав­тор. Время от времени он как бы вспоминает о своем лирическом герое, но ненадолго. Героем становится авторская мысль, бьющаяся в поис­ках истины. И эта мысль опять-таки не о себе и не о своей жизни, а об Америке, человечест­ве, вселенной. Таким образом, мы видим, что субьективно-лирическая сторона романа, при всей ее значительности, тоже лишена автобио­графического смысла.

Утвердившись в мнении, что «Моби Дик» — роман об охоте на кита, современники тут же нашли в нем массу несообразностей. Они сразу заметили перегруженность книги материалом, «не идущим к делу». По их понятиям, драма­тические сцены были бы к месту в драме, фи­лософские главы — в эссе или философских по­вестях, «китологический» материал — в научном трактате.

Американский читатель того времени при­вык к жанровой четкости. Он отлично знал, что такое морской роман, он был знаком с «китобойным» жанром по произведениям Фе- нимора Купера и других, ныне забытых авто­ров. Он вполне отчетливо представлял себе, каковы характерные признаки фантастичес­кой повести, социального романа и романа приключенческого.

Но в его читательском опыте не было «син­тетического» жанра, в котором оказались бы сплавленными в едином повествовании основ­ные достижения американской романтичес­кой прозы. «Моби Дик» явился первым ус­пешным экспериментом в этой области.

Споры о жанровой принадлежности «Моби Дика» бесплодны. Даже согласившись, что это роман, мы не придем к желаемой определенно­сти. Романы бывают разными. «Моби Дик» со­держит в себе признаки романа-эпопеи, рома­на из истории нравов, романа философского, социального, морского, фантастического. Но он не принадлежит ни к одному из этих типов. Более того, его нельзя расчленить на философ­ские, приключенческие, сугубо научные «кус­ки». Повествование о Белом Ките — монолит­ная глыба, не поддающаяся расчленению.

Синтетизм «Моби Дика» не был случайно­стью. Он составляет фундамент особой струк­туры повествования, которую Мелвилл дол­го и мучительно искал. Необходимость поиска была очевидной. Мелвилл задался грандиозной целью создать современный американский эпос. В произведении должна была получить отражение общественная, экономическая, духовная жизнь современ­ной автору Америки. Писатель обязан был художественно осмыслить трагические про­тиворечия действительности и сознания, ко­торые, как ему казалось, увлекали страну к гибели. Осуществить эту цель в четких рам­ках одного определенного жанра, одного уже известного типа романтического повествова­ния было явно невозможно. Отсюда жанро­вое многоголосие «Моби Дика». Отсюда же, кстати, и его сложная система символов.

Тогдашняя Америка жила в «зависимости от кита». Нефть еще не была найдена на Аме­риканском континенте. Вечера и ночи амери­канцев проходили при свете спермацетовых свечей. Смазка для машин изготовлялась из китового жира. Переработанный жир шел в пищу, поскольку американцы еще не стали нацией скотоводов. Даже шкура кита шла в дело, не говоря о китовом усе и серой амбре.

Критик, сказавший, что «Моби Дик» мог быть написан «только американцем, причем американцем мелвилловского поколения», был, безусловно, прав. «Моби Дик» — американский роман не вопреки китам, а, скорее, благодаря им.

«Моби Дик» отправился в самостоятельное плавание в 1851 г. Вот уже полтораста лет плывет он в океане духовного бытия человече­ства, то незаметно, почти пропадая в глубине, то всплывая на поверхность и привлекая все­общее внимание. В последние несколько деся­тилетий интерес к творчеству Мелвилла бук­вально захлестнул американскую критику. Количество монографий и книг о нем исчисля­ется десятками, количество диссертаций и ста­тей давно перевалило за тысячу. Возник даже иронический термин «мелвилловская индуст­рия», объединяющий все виды деятельности па ниве мелвилловедения и заставляющий вспоминать о китобойном промысле.

Мелвилловскому. «Белому Киту» суждена длинная жизнь. Долго еще будет он бороздить просторы человеческого сознания, каждое но­вое поколение читателей, берущее в руки ве­ликий американский роман, может восклик­нуть вместе с капитаном Ахавом: «Лицом к лицу встречаю я тебя сегодня, о Моби Дик!»