Сент-Экзюпери — автор известнейших произведе­ний французской литера­туры: «Ночной по­лет»,«Планета людей», «Маленький принц».

Родители будущего пи­сателя принадлежали к старинным, но обеднев­шим родам. У супругов Экзюпери было пятеро де­тей, Антуан родился тре­тьим. Когда мальчику было всего четыре го­да, умер его отец, мелкий служащий, инспектор страховой компании. Семье грози­ла нищета. Положение спасли две бабушки, в чьих имениях прошло детство детей Экзюпе­ри. Это была едва ли не самая счастливая по­ра в жизни Антуана. Став взрослым, он напи­шет: «Откуда я? Я из моего детства. Я пришел из детства как из страны».

В детстве Сент-Экзюпери был мечтателем, сочинял стихи, рисовал, учился играть на скрипке, но увлекался и техникой, машина­ми. В юности Антуана влекла еще и архитек­тура. В двадцать лет ему посчастливилось впервые полететь — его взял с собой в воздух известный тогда французский пилот Ведрин. А в 1921 г., призванный в армию, он оконча­тельно выбрал свою дорогу — небо.

Один из коллег Экзюпери по эскадрилье описывал его в этот период так: «...Высокий дородный парень с вздернутым носом и нео­быкновенным взглядом широко расставлен­ных, сильно удлиненных глаз — рядовой Сент-Экзюпери. Глаза — это первое, что при­влекало к нему внимание, должно быть пото­му, что зрачки цвета спелых каштанов поса­жены у него очень высоко и, обнажая белки, придавали взгляду особую глубину. Его ок­руглое лицо производило впечатление не то задумчивой серьезности, не то сдержанности. Иногда оно как бы озарялось скользящей по губам застенчивой улыбкой. В постоянно сме­няющихся выражениях его лица можно было прочесть несомненные признаки поражающей в его возрасте индивидуальности. Он некра­сив, но от него исходило какое-то обаяние».

Сент-Экзюпери быстро овладел техникой пилотажа. Но о том, как он учился, до сих пор рассказывают легенды: ученик, мол, стремясь как можно скорее летать самостоятельно, под­нялся в воздух без наставника. Он якобы еще не умел приземляться, вдобавок к этому в воз­духе загорелся мотор самолета. И все же уче­ник приземлился. На самом деле всего этого не было. Можно лишь сказать, что обучение Эк­зюпери обходилось компании довольно дорого, так как поломки и аварии происходили часто, как, впрочем, почти у каждого ученика.

С первого полета и до последнего, до конца жизни, Экзюпери служил авиации. Он был пи­лотом, был начальником французского аэро­дрома в испанском Марокко, потом — в Юж­ной Америке. Шли двадцатые, тридцатые го­ды — молодость авиации. На еще несовершен­ных машинах он овладевал техникой ночного полета, учился водить гидросамолет, прокла­дывал новые трассы. Где он только не летал! Побывал и над Кордильерами, и над Сахарой, не однажды терпел аварии, часто рискуя жиз­нью, летал на помощь к друзьям. Он всегда чувствовал себя в ответе за людей и перед людьми. И чем чаще смотрел он смерти в ли­цо, тем больше любил жизнь. Чем дольше он был в небе, тем ближе и родней становилась ему земля, тем сильней он желал видеть ее мирной, чистой, счастливой — планетой лю­дей. И тем богаче становился он мыслями и чувствами, которыми не мог не поделиться с людьми. Так он стал писателем. Он начал с повестей «Южный почтовый» и «Ночной по­лет» — о жизни и труде крылатых людей. Во время гражданской войны в Испании он с тре­вогой писал о судьбах Европы, о будущем, ко­торому угрожает фашизм. Подлинной, дея­тельной любовью к людям дышит лучшая его повесть — «Планета людей» (1939).

Начало писательской карьеры почти совпа­ло у Экзюпери с началом семейной жизни. Весной 1931 г. он женится на Консуэло Сунции. О первой их встрече придумано много не­былиц. Рассказывают, что друзья затащили однажды Антуана на лекцию о браке. Аудито­рия состояла в основном из студентов. Читала лекции молодая женщина. Вся ее речь была направлена против брака, и развивала она свои тезисы, приправляя их оригинальными аргументами вперемежку с довольно спорны­ми замечаниями, как-то: «Брак убивает лю­бовь» и т. п. Это позабавило Экзюпери. Но женщина была удивительно красива, и Анту- ан попросил, чтобы его представили. В этот же день они поженились.

Другая легенда связана с авиацией. Од­нажды на аэродроме Буэнос-Айреса Экзюпери в рекламных целях совершал «воздушное крещение» посетителей. Среди пассажиров оказалась молодая женщина. Во время поле­та забарахлил мотор, Экзюпери с трудом уда­лось приземлиться. При этом ему пришлось прибегнуть к столь акробатическому приему, что любой бы испугался. Но пассажирка бес­страшно и хладнокровно продолжала улы­баться летчику. Он сделал ее своей женой.

Существует и такой вариант встречи буду­щих супругов. Это тоже романтическая исто­рия, но значительно более близкая к правде. Однажды вечером в Буэнос-Айресе Экзюпери выходил из ресторана. В эту минуту на улице разгорелась схватка между приверженцами двух аргентинских полковников: начало оче­редного южно-американского переворота. Мо­лодая красивая женщина, оказавшаяся под пулями, поспешила укрыться на груди летчи­ка и стала графиней де Сент-Экзюпери. По­следний вариант наиболее достоверен, но са­мо существование такого количества легенд свидетельствует о том ореоле, который окру­жал писателя уже при жизни.

В многочисленных книгах об Экзюпери его жене уделяется очень мало места. И это по­нятно. В кругу близких к Антуану людей сло­жилось резко отрицательное отношение к Консуэло, и из уважения к писателю никто не хотел говорить о ней плохо. Но хочешь не хо­чешь, а в жизни Экзюпери Консуэло сыграла не последнюю роль, и поэтому объективность требует разобраться в их отношениях, отзвук которых можно различить в некоторых про­изведениях писателя.

Одна из современниц, хорошо знавшая обо­их, так описывает Консуэло и ситуацию, сло­жившуюся в семье Экзюпери: «Обаятельнейшее существо!.. Невероятно остроумная!.. Огромная фантазия... Вы никогда не знаете, когда она врет, когда говорит правду... Вдруг где-то теря­ли представление, что правда, а что неправда- совершенно... И как-то все так смешивалось, что вам начинало казаться: вы какой-то уж чересчур „заземленный" человек...

В домашнем укладе — полнейшая богема. Полнейшая! И такая странная атмосфера в доме. Вдруг какие-то двери сами раскрыва­лись ночью... Один мой знакомый, самый что ни есть уравновешенный человек, сбежал как-то... там царила настоящая мистика...

Она встретила Сент-Экзюпери... но здесь начинается полная фантастика. О своей встре­че с Лнтуаном она мне рассказывала сплош­ными метафорами, то есть не то, как это бы­ло, а то, как она это видела: „И ты понимаешь, я была одна в горах... Затерян­ная... в опасности... и буря... ночь... И тогда пришел он — сильный, большой, красивый... Он унес меня и спас..."

Вот так! Это был ее стиль, ее жанр.

Когда она сердилась на него, она говорила: „Я хотела бы приобрести красные простыни и зарезать его на этих простынях!.. На просты­нях цвета кр-рови..."

Я еще видела их в разгар их любви. В пол­ном согласии, веселыми, счастливыми. Мне казалось, что Консуэло внесла в его жизнь ка­кую-то поэзию, фантазию, легкость... и очень много ему этим дала. У нее была масса того, что французы называют „персоналите", а у нас своеобычностью. Но в большой дозе она была утомительна. Я знаю, во всяком случае, что после двух-трех дней, проведенных в ее обществе, мне необходимо было переменить атмосферу. Я больше не могла: мне, знаете, где-то уже нужно было найти землю и воз­дух... и чтобы деревья стояли на месте, а не вниз головой... Понимаете, с ней все было вверх тормашками! Она, например, никогда не рассказывала что-нибудь просто. Все все­гда было невероятно запутано... Факты пере­межались с необузданной фантазией... даже самые интимные... и притом сумасшедшие ве­щи!.. Она, наверно, не могла мыслить иначе. У Сент-Экзюпери, должно быть, тоже возни­кала необходимость где-то отдохнуть спокой­но, съесть яичницу с луком и поговорить о са­мых обыкновенных вещах...»

Семейное счастье, которое Консуэло вноси­ла в жизнь Антуана, не было счастьем, спо­собным удовлетворить целиком. Это не была любовь, «которая умеряет все порывы». Бес­покойство, тревога, которые Консуэло посто­янно возбуждала в жизни Сент-Экзюпери, бы­ли не всегда такого рода, в которых он нуждался, чтобы творить.

В отношении богемной жизни они отлично подходили друг к другу. После трехмесячного отпуска, проведенного в основном в Париже, в мае 1931 г. Экзюпери снова приступил к рабо­те на авиалинии в качестве пилота на отрезке Касабланка — Порт-Этьенн. Супруги были вы­нуждены поселиться в Касабланке. Но на новом месте Консуэло устроила такой же беспорядок, как и в своей квартире в Париже. Оба — и Антуан и его жена — были расточительны, день­ги не считали. Те, кто бывал у супругов во вре­мя их пребывания в Марокко, вспоминали, что на камине у них стояла старинная суповая ми­ска, впрочем, очень красивая, в которую Экзю­пери ссыпал каждый месяц свое жалование, разменянное на мелкую монету. По мере необ­ходимости Антуан, его жена и... араб-слуга черпали из этой миски. Часто к середине меся­ца она была уже пуста. Разумеется, такое ве­дение хозяйства весьма отрицательно сказыва­лось на жизненном укладе и, наверно, для Антуана было бы лучше, если бы жена его бы­ла более экономна.

Но ошибались те, кто уверял, что Антуан не любил жену, потому что однажды они ус­лышали от него: «Это мой крест, и я ношу его». Опровергают это мнение слова самого Экзюпери из «Цитадели»: «...ибо человек, ко­нечно, создан для любви, но и для страда­ний». Но иногда Антуан все же нуждался в покое. Этим покоем он наслаждался в общест­ве другой женщины, занявшей тоже значи­тельное место в его жизни.

Свободой в браке Экзюпери обладал пол­ной. Вероятно, это и явилось залогом прочно­сти такого весьма оригинального брака. Но уступкой со стороны Консуэло это назвать нельзя. Тот, кто был близко знаком с четой Экзюпери, знал, что «уступка» была обоюд­ной: Антуан не придавал никакого значения физической верности. И вот однажды в сало­не своей кузины Экзюпери познакомился с молодой интересной женщиной. Произошло это не ранее 1934 г. Это был трудный период в жизни писателя. После блестящего успеха «Ночного полета» Экзюпери преследовали всякого рода неудачи материального и мо­рального свойства. Семейная жизнь сложи­лась так, что в ней он также не мог обрести никакого подспорья, скорее наоборот.

И вот он встретил женщину, умную, боль­шой культуры, способную возвыситься до уровня писателя, поэта, философа. Она сразу привлекла его внимание. К тому же и по сво­им физическим данным она принадлежала к тому типу женщин, который всегда нравился писателю: красивая, высокая, стройная, изящная. Чисто женское обаяние в ней соче­талось с мужской независимостью. Правда, она была замужем, но и Антуан был женат. Строгостью нравов в супружеской жизни ни тот, ни другая не отличались — и это приве­ло к близости.

Женщина эта восхищалась писателем. Не­сомненно, она притязала на то, чтобы стать его музой. Всегда приветливая, вниматель­ная, тонкая, она умом и женской интуицией хорошо понимала Антуана и умела вносить успокоение в его мятущуюся, взволнованную душу. Во все наитруднейшие моменты жизни Экзюпери она ухитрялась быть рядом с ним и оказывала моральную поддержку, в которой он так нуждался.

В отношениях с подругой доминировало чув­ство обоюдной свободы и интеллектуальной близости, к ней он предъявлял требования, ка­кие предъявляют только к ближайшему другу. Конечно, он не был бы мужчиной, если бы не стремился к обладанию столь привлекательной женщиной, в особенности на первой стадии их сближения. Но, как и в отношениях с Консуэло, эта сторона играла в их многолетней связи лишь второстепенную роль. Ха­рактерно, что Консуэло, вполне осведомленная об этой близости, ревновала Антуана к товарищу так же яростно, как ревнова­ла его к самолету и перу, но вовсе не ревновала к женщине.

И разве удивительно, что при взаимопони­мании, существовавшем между Экзюпери и его подругой, он сделал ее своей духовной на­следницей? Скорее поражает другое — то, что, не будучи профессиональным литерато­ром, она не только справилась с задачей, но и написала под псевдонимом Пьер Шеврие бле­стящую книгу о своем друге. Из этой книги все исследователи творчества и жизни писате­ля черпали и черпают бесценные факты. Ра­бота написана с большим тактом, и если в ней и проскальзывает иногда желание идеализи­ровать Экзюпери, то все же самый приверед­ливый критик не сможет усмотреть в ней и намека на что-нибудь другое, превосходящее обычную для каждого искреннего автора влюбленность в своего героя.

Так, между двумя любимыми женщинами, между полетами и бдением за письменным сто­лом, вероятно, и прошла бы жизнь писателя, но началась война. Когда началась Вторая мировая война, он был признан негодным для службы в армии, но вернулся в авиацию и воевал до ок­купации Франции. Когда Францию захватили фашисты, Экзюпери эмигрировал в Америку. Скорбью о поверженной родине, гневом и нена­вистью к фашизму дышат страницы «Письма заложнику» и повести «Военный летчик». Но есть во всем, что он пишет, еще и страстная ве­ра в будущее человечества, страстное убежде­ние, что за это будущее каждый из нас в ответе и каждый должен всеми силами его отстаивать.

Во имя свободной, счастливой, достойной жизни на всей земле Сент-Экзюпери еще раз добился права сражаться. Уже немолодой, из­раненный и искалеченный, он даже не мог без помощи товарищей натянуть комбинезон и забраться в кабину — но мог вести машину и летать в разведку. И он вновь поднялся в воздух, а 31 июля 1944 г. его самолет не вер­нулся на базу... Нет, он жил не очень долго и написал не очень много. Но и жизнью своей, и смертью, и своими книгами, и письмами, которые потом были опубликованы, он сумел много сказать людям.

Незадолго до своей гибели Сент-Экзюпери написал еще одну небольшую сказку «Ма­ленький принц» и сам ее проиллюстрировал. Печальная и насмешливая сказка эта, конеч­но, предназначена больше для взрослых, чем для детей. А впрочем... Ведь и в подлинной народной сказке под первым, простым и по­нятным даже малышу смыслом скрыто порой иносказание, глубинный пласт великой муд­рости. Сказка, рассказанная Антуаном де Сент-Экзюпери, не только лирична, но и по- хорошему, без сентиментальности трогатель­на. Сказка эта — мудрая и человечная, и ав­тор ее не только поэт, но и философ.

Остатки самолета великого писателя были найдены в Средиземном море в 2000 г