Все, что человек добывает на поверхности и в недрах земли, он прежде, чем использовать, перерабатывает. Никто не ест железа, не пьет нефти, и даже моторы не потребляют «черное золото» в его чистом и сыром виде.

С каждым десятилетием сильнее и шире земной шар превращается в «глобальную фабрику», в «завод планетарного масштаба» (высокие слова всегда легко подобрать). И что же? Отражено и это в топонимических «святцах»?

Конечно — да. Я мог бы исписывать десятки страниц столбцами названий, отражающих состояние обрабатывающей промышленности всех стран мира. Не стану этого делать. Я приведу тут какой-нибудь десяток топонимов.

С чего начать? Начну с обоих концов сразу. Город БРОННИЦЫ стоит недалеко от Москвы, на Москве-реке. Его имя перекликается с большим числом других названий, произведенных от той же основы, а основа означает: «броня», «боевые доспехи наших предков».

Город основан еще как село БРОННИЧ в XV веке. Нам ничего не известно ни из каких документов о том, чтобы в том месте жили когда-нибудь «кольчужники», мастера, изготовлявшие латы для тогдашних воинов. И все-таки само название уже свидетельствует в пользу того, что было так. В значительной мере польза и достоинство топонимики и заключается в том, что ее показания восполняют наши далеко не полные и не безупречные документальные сведения о далеком прошлом.

Итак, вот вам обрабатывающая промышленность времен Василия Васильевича Темного, слепца на великокняжеском троне московском.

А в какой-нибудь сотне километров от древней Бронницы, в Калининской области, на тогдашней Октябрьской железной дороге, существовала перед Великой Отечественной войной (вполне возможно, существует и сегодня) станция ИНДУСТРИЯ. И была вторая такая же станция — в Новосибирской области. В справочниках 1953 года числится поселок городского типа на Камчатке, носящий гордое имя ИНДУСТРИАЛЬНЫЙ. Он расположен на берегу Авачинской бухты. В нем работают жестянобаночная фабрика, лесопильный завод… То уже обрабатывающая промышленность нашего времени, советская.

Вот вам как бы два полюса, два противоположных конца в группе географических имен: глубины истории и современность, древнерусская словарная основа и нынешняя интернациональная, Василий Темный и мы. А принцип — тот же.

Место, где трудится человек, получает название по тому виду труда, которым он тут занимается. Так было очень давно и так будет, вероятно, до тех пор, пока на земле будет жить, дышать, работать человеческое племя.

Видов обрабатывающей промышленности несчетное множество. Вероятно, если поискать, можно найти и на карте и в натуре топонимы, построенные на каждом из них. Дело-то начинается с неисчислимых КУЗНЕЦОВОК, ТОКАРЕВЫХ, ШАПОВАЛОВЫХ, СТОЛЯРОВЫХ — деревень и поселков, которыми пестрят все пути и перепутья и нашей страны и стран — наших соседей.

Случается, что, когда-то малый, поселочек разрастается, его жители начинают заниматься не только тем ремеслом, которое практиковали его первонасельники, а имя остается старым. Так нередко: сам Ковалев — ученый-физик, отец его был летчиком, дед — мелким чиновником или столяром, но в их фамилии все еще живет память о прапрадеде-ковале, то есть кузнеце, так поразившем окружающих своим искусством, что его ремесло неразрывно слилось с его образом в прозвище.

В городе ПИСТОЕ в Италии сейчас насчитывается около 80 тысяч жителей. Там есть предприятия пищевой и текстильной промышленности, небольшие металлообрабатывающие и керамические заводы. Есть мнение, что от имени города произошло название оружия «пистолет»: средневековые пистойцы были славными оружейниками… И тем не менее имя по прямой линии происходит от латинского «писториа» — хлебопекарня. Своим хлебом, очевидно, место славилось уже в те дни, когда возле него, в 62 году до начала нашей эры, пал в бою Сергий Каталина…

Или живописное горное местечко в Грузии, известный климатический курорт АБАСТУМАНИ. Тысячи исцеленных благословляют во всех концах страны его воздух, его климат, его хвойные леса, его теплые источники… И называют его Абастумáни. А что значит это грузинское слово? То же, что итальянское Пистоя — «квартал пекарей». Когда-то место называлось именно так: ХАБАЗУБАНИ по-грузински. Позднее, когда Грузия оказалась под пятой персов, имя переосмыслилось по наименованиям персидских монет «абаз» и «туман». Но даже за иноязычным искажением стоит все-таки старая грузинская «пекарня», и этим словом мы, сами того не зная, в XX веке продолжаем называть горный курорт.

В РСФСР есть город КУЗНЕЦК в Пензенской области и есть КУЗНЕЦКИЙ угольный бассейн. Оба названия связаны с кузнечным делом. Относительно КУЗНЕЦКА пензенского ничего о кузнечных промыслах его обитателей в XVII–XVIII веках нам не ведомо, но имя говорит за себя. Что же до «бассейна», то тут мы хорошо знаем, что «кузнецами» наши предки звали татар-железоплавильщиков, живших некогда в бассейне реки Томь…

Если у вас есть под руками достаточно подробная карта Франции, на ней вы найдете тоже немало населенных пунктов, в составе названий которых есть элемент «форж», что значит «кузница», и все эти французские места эквивалентны нашим русским Кузнецкам и Кузнецовкам. Найдете вы Кузнецовки и во всех других странах мира: ремесло кузнеца старо как мир.

Все просто для русского человека, пока топоним построен на чисто русских словах. Никому не придет в голову затрудняться, встретив название ПОЛОТНЯНЫЙ ЗАВОД (поселок ранее в Смоленской, теперь в Калужской области). Каждый легко расшифрует такие имена, как АВТОЗАВОДСКАЯ (станция метро в Москве), как ПЕСКОВСКИЙ ЗАВОД в Кировской области или СЕРГИЕВСКИЙ ЗАВОД в Удмуртской АССР. Легко разгадываются и укладываются в свою рубрику ФАБРИЧНАЯ в Московской области, ФАБРИЧНЫЙ — в Днепропетровской или ФАБРИКА ДВИНА — железнодорожная станция на Витебщине.

Но даже в пределах СССР не все имена так легко раскрываются. Известно ли вам, что имя города ВАПНЯРКА означает «печь для обжигания извести» или даже маленький кустарный заводик. Да, да, та самая Вапнярка, что у Багрицкого:

А БРОВАРЫ (на юге уйма Бровар и Броварок!) — пивоваренные заводы.

А ГУТА (их там, как и в Белоруссии, пожалуй, еще больше) означало когда-то по-польски просто «завод». Обычно металлургический, иногда стекловаренный. Из польского слово вошло и в белорусский и в украинский языки.

Случается, топонимы такого рода имеют причудливую историю и неожиданное происхождение. В Польше есть город ЖИРАРДУВ. Казалось бы, трудно как-либо протянуть от его имени ниточку к тому, что нас так интересует, — к промышленности, да еще именно к обрабатывающей.

Но, оказывается, имя города сравнительно молодое, как и он сам. Сто пятьдесят лет назад некий француз по фамилии Жирар эмигрировал в Польшу и поселился там. Он был изобретателем, измыслил первую практически пригодную льнопрядильную машину. Попытки пустить ее в ход на родине не удались. Переселясь в Россию (Польша тогда входила в состав Российской империи), он в 1830 году основал близ Варшавы льнопрядильную фабрику. Город Жирардув и назван в честь талантливого инженера. Как же оставить его за бортом в нашем перечне?

Я мог бы продолжать и продолжать примеры. Я мог бы сопоставить с нашими Кузнецками и ФЕРРАРУ (буквально — «кузница») в Италии и АНГРЕН в Узбекистане, которое тоже означало «кузнечное дело», «кузница», а теперь стало именем не только города, но и реки, на которой он стоит.

Я мог бы от городов и больших поселений обратиться к улицам. В любом современном городе, особенно если он живет уже не первое столетие, таких названий — старых и новых — очень много.

Возьмем Ленинград. Рядом со старым ЛИТЕЙНЫМ проспектом, названным еще по «литейному двору» XVIII века, здесь есть АВИАЦИОННАЯ улица (рядом — не в смысле «около»).

Рядом с МОХОВОЙ улицей, которая на самом деле есть переделанная в народе, за полным исчезновением из языка древнего слова, бывшая ХАМОВАЯ (то есть Ткацкая) улица, у нас есть теперь и улица ТКАЧЕЙ, и улица ТЕКСТИЛЕЙ, и улица КРАСНЫХ ТЕКСТИЛЬЩИКОВ.

ДРОВЯНАЯ и ГАЗОВАЯ улицы, АДМИРАЛТЕЙСКИЙ проспект, проезд, канал, набережная — и ВОЗДУХОПЛАВАТЕЛЬНАЯ улица. АПТЕКАРСКИЙ проспект и проспект КОСМОНАВТОВ, ТРАКТОРНАЯ улица, улица ИНЖЕНЕРА ГРАФТИО, ПРОФЕССОРА ПОПОВА…

У нас, характеризуя разные времена, разные периоды в жизни города, страны и всего мира, живут на плане Ленинграда ДЕГТЯРНАЯ, ГОНЧАРНАЯ улицы и ПЕНЬКОВЫЙ БУЯН, и тут же, на том же листе бумаги, вы можете увидеть переулки ЗООЛОГИЧЕСКИЙ и ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ, и ТЕХНОЛОГИЧЕСКУЮ площадь, и ПОЛИТЕХНИЧЕСКУЮ улицу, и улицу ИНЖЕНЕРНУЮ… У нас есть — все подряд, в одном, как теперь стали говорить, «микрорайоне» — улицы СТЕКЛЯННАЯ, ХРУСТАЛЬНАЯ, ГЛИНЯНАЯ, ГЛАЗУРНАЯ, ФАРФОРОВАЯ, ФАЯНСОВАЯ… Если бы в силу каких-либо причин из архивов утратились все документы, говорящие о существовании в свое время в Санкт-Петербурге «императорского Стеклянного и Фарфорового завода», по одному столкновению топонимов на маленькой территории двух-трех кварталов по берегу Невы можно было бы угадать, что он существовал здесь когда-то.

ЛАБОРАТОРНОЕ шоссе, ИНСТРУМЕНТАЛЬНАЯ улица, АЛЬБУМИННАЯ улица, ХИМИЧЕСКАЯ улица… Вот вам ТЕЛЕЖНАЯ, а вот ПАРОВОЗНАЯ. Вот СМОЛЬНЫЙ БУЯН, то есть береговые склады корабельной смолы, — от парусного века, а вот АВТОГЕННАЯ улица наших дней.

Кто мог дать проездам, переулкам, набережным, площадям именно эти, ничуть не похожие ни на МАРСОВО ПОЛЕ, ни на ЦАРИЦЫН ЛУГ, рабочие, технологические имена?

Да, разумеется, закрепляли и утверждали их «отцы города», администраторы и управленцы.

Но необходимыми их существование сделал человек-мастеровой, гомо фабер.