При изучении поведения шимпанзе была подсмотрена совершенно удивительная сцен­ка, как животные осваивали самое примитив­ное «орудие труда». Одной из обезьян очень хотелось достать что-то вкусное из узкой ще­ли, куда рука ну никак не влезала. Ей нужно было воспользоваться каким-нибудь стержнем. Она сломила ветку дере­ва и сначала попыталась воткнуть ее в щель пря­мо так, не обломив отро­стки и не оборвав лис­тья, да еще «против шер­сти». Конечно, ничего не получилась. Раз, дру­гой, третий — все безре­зультатно. И вот после некоторых размышле­ний — а это были имен­но размышления, лицо шимпанзе было явно задумчиво, она крутила перед собой ветку, пытаясь что-то понять, — обезьяна зубами оборвала все лишние побеги и...

Надо было видеть, как животное сначала страшно удивилось, а потом обрадовалось, вы­тащив из щели лакомство (это был положен­ный туда кусочек печенья)! Прыжкам, визгу, уханьям просто не было конца: ура, получи­лось! Ученые, наблюдавшие эту сценку, явно узнавали в шимпанзе самих себя: ведь имен­но так делаются открытия и именно так пер­вооткрыватель радуется своему успеху.

Но потом было еще интереснее: на перепо­лох собрались остальные члены стаи и, заин­тересовавшись происходящим, пробовали под­ражать первой обезьяне. И уже в следующем опыте все животные сразу же направлялись к
заветному тайнику с лакомством, сорвав и ошкурив ветку дерева. Наверное, именно так наши пращуры учились делать свои первые инструменты — скребки, дротики.

Не менее яркие примеры обучения новым способам добывания пищи нам дают хищни­ки. Волки, обитающие в прикаспийских сте­пях, всю свою историю были чисто «сухопут­ными» животными и даже не помышляли об охоте на морского зверя. Когда люди стали до­бывать тюленя, серые хищники поначалу под­бирали остававшиеся тюленьи туши и, навер­ное, почувствовали вкус к тюленятине. И вот произошло удивительное: волки перешли на ловлю живых тюленей, причем выработали достаточно сложный способ охоты.

Зимой, когда северные акватории Каспий­ского моря сковывает ледовый «припай», по­рой можно увидеть, как стая этих хищников с берега уходит в прибрежные льды в поисках каспийской нерпы.

На гладком, открытом льду звери не таясь идут «след в след», особенно не интересуясь окружающим: ведь их видно издалека, так что на добычу рассчитывать не приходится. Но при подходе к торосистым льдам, где обычно и залегают тюлени, хищники рассы­паются «веером». Каждый из них в одиночку осторожно крадется между глыбами в надеж­де обнаружить нерпу, опрометчиво удалившу­юся от своей лунки. Тогда зверь из-за укры­тия бросается на жертву, не давая тюленю уй­ти в воду, и громким подвыванием зовет сото­варищей — участь нерпы решена.