Долгое время люди поражались способно­сти летучих мышей ориентироваться в полной темноте. Зверьков запускали в комнату, где часто-часто были натянуты проволочки с ко­локольчиками, готовыми отозваться мелодич­ным звоном на малейшее касание, — но они молчали. Рукокрылым залепляли глаза — зверьки продолжали ловко лавировать между преградами. И только когда им залепили уш­ки, раздался перезвон — летуны перестали чувствовать проволоку. Тогда-то и родилась до­гадка: летучие мыши «видят» во тьме ушами.

Окончательно разгадка была получена, когда в такую комнату поместили прибор, принимающий и усиливающий ультразвук. Оказалось, что зверьки беспрестанно издают звуки очень высокой частоты, способные (это уже работают законы физики) отражаться от самых мелких предметов. Частота этих зву­ков составляет 30-70 килогерц: для сравне­ния можно указать, что, например, человек не может ни воспроизводить голосом, ни вос­принимать звуки частотой выше 20 килогерц. Вот почему мы не слышим голоса охотящих­ся летучих мышей, считаем их «безмолвными созданиями».

Интересно, что звуки эти не непрерывные, а импульсные: образно говоря, летучая мышь как бы трещит, издавая серию очень коротких, в сотую долю секунды, резких «щелчков». От­ражаясь от препятствия, голос летящего зверь­ка эхом возвращается к нему. А тому остает­ся по характеру отраженной звуковой волны определить, то ли впереди препятствие, и тог­да успеть увернуться, то ли насекомое, и тог­да сманеврировать и схватить добычу.

Общий принцип эхолокации един, но ис­пользуют его разные летучие охотники не­сколько различным образом. Например, ноч­ница или вечерница испускает ультразвук от­крытым ртом: образно говоря, она все время «кричит» — правда, таким невероятно писк­лявым голосом, что человеку зверька не слыш­но. Но это вовсе не значит, что голос летучей мыши тих: напротив, зверек «звучит» так громко, что если бы наше ухо могло воспри­нимать этот звук, мы бы услышали нечто вро­де грохота поезда в туннеле метро. А у подко­воносов пучок ультразвуковых волн излучает­ся через ноздри при закрытом рте: наверное, для его фокусировки этим летучим мышам и служат странные украшения на голове.

Как же летучая мышь улавливает ульт­развуком свою жертву? Летящий зверек по­стоянно прислушивается к звукам, которые издают крылья насекомых. В этот момент он лишь время от времени испускает слабый ультразвук, особенно не напрягая свои голосо­вые связки, да и уши тоже. Но вот насторожен­ное ухо летучей мыши «донесло»: на расстоя­нии 2-3 метров возможная добыча. Тут же на полную мощь включается ультразвуковой эхолокатор, зверек начинает преследование, крутясь в воздухе вслед за пытающейся ус­кользнуть жертвой. На расстоянии 50-60 сан­тиметров от нее интенсивность звука усилива­ется, импульсы становятся короче, чтобы как можно точнее определить местоположение быстро летящего и постоянного маневрирую­щего насекомого. Перед решающим броском, когда охотника и его добычу в ночном возду­хе разделяют считанные сантиметры, «треск» летучей мыши превращается буквально в ис­теричный «визг», настолько высоки и часты следующие один за другим импульсы.

Нетопырь-карлик — охотник на мелких мошек и комариков — просто врывается в «нащупанную» эхолокацией стайку насеко­мых и начинает вертеться там, хватая первую попавшуюся мошку прямо ртом. А остроухая ночница, жертвы которой — крупные насеко­мые, сбивает добычу крылом и при необходи­мости подхватывает в «карман», образован­ный межбедренной перепонкой. Всё, охота за­вершена, жук или бабочка тут же на лету съе­дается, зверек опять переходит в режим спо­койного «крейсерского» полета.

Не только летучие мыши используют столь изощренный способ ориентации в пространстве и для охоты. Он доступен еще и многим дель­финам. Зрение у этих морских зверей нику­дышное, поэтому они обнаруживают в воде предметы, испуская и воспринимая высокоча­стотные звуки, состоящие из серии очень корот­ких, в десятые-сотые доли секунды, импульсов.

Подвешенный в бассейне шарик диамет­ром около сантиметра дельфин видит на рас­стоянии не более 3 метров, а «слышит» благо­даря эхолокации за 10-13 метров. Но это да­леко не предел: в открытом море стая афалин как-то обнаружила барьер из алюминиевых труб за 350 метров! В воде с помощью зрения это невозможно было сделать даже теоретиче­ски, так что остается предполагать одно: дель­фины пользовались эхолокацией.

Когда дельфин плавает спокойно, он изда­ет звуки частотой 10-15 импульсов в секунду. Но стоит ему услышать всплеск воды от игра­ющей на поверхности рыбы, он тут же устрем­ляется на звук и начинает интенсивно лоцировать: частота ультразвука достигает 200, а затем и 500 импульсов в секунду. При этом он постоянно поводит из стороны в сторону голо­вой, чтобы точнее определить положение при­влекшего его внимание объекта. А если по ка- ким-либо причинам возникают звуковые по­мехи, животное увеличивает интенсивность ультразвука — старается «перекричать» ис­точник постороннего шума.

Особенно активно эхолокацией пользуют­ся речные дельфины, обитающие в больших реках — Амазонке, Янцзы, Ганге. Вода в них мутная, так что зрение вообще никакого зна­чения не имеет: и действительно, глаза у этих дельфинов меньше, чем у их морских роди­чей, у некоторых даже без хрусталика. Зато, например, у гангского дельфина кости на лбу разрастаются таким странным образом, что образуют некое подобие «рефлектора», спо­собствующего, наверное, фокусировке пучка ультразвуковых волн.