Кто читал сказку про Красную Шапочку и Серого волка, тот, конечно, помнит, как де­вочка допытывалась у хищника, уже съевше­го бабушку и легшего в ее постель, для чего «бабушке» такие большие уши. И Волк, ко­нечно же, ответил: «Это чтобы тебя лучше слышать, деточка».

Но разве у волка — не из сказки, а из при­роды — большие уши? Так себе, очень даже посредственные, ничем не выдающиеся. Есть звери, у которых на голове торчат просто ог­ромные ушищи!

Одна из летучих мышей из-за своих огром­ных ушей прямо так и называется — ушан. Впрочем, надо заметить, что среди рукокрыльего племени таких «ушанов» довольно мно­го. Зачем им такие «сооружения» на голове, с которыми и летать-то совсем несподручно — ни скорости, ни маневренности? И ведь что примечательно: короткоухих летучих мышей тоже немало. Причем, если у пустынных гры­зунов небольшие ушки компенсируются уве­личенными слуховыми капсулами, то у ру­кокрылых охотников ничего подобного не происходит. Однако же «короткоушки» ока­зываются великолепными охотниками, ловко ловят всяких мошек на лету.

Все дело в том, что разные летучие мыши выискивают и ловят свою добычу по-разному. Почти все они, как известно, обнаруживают насекомых с помощью эхолокации. Но одни охотятся в воздухе, у них локационный сиг­нал очень мощный; соответственно, и «эхо» этого сигнала, отраженное от летящего насе­комого, довольно мощное — чтобы его услы­шать, достаточно совсем небольших ушек.

Другие же летучие мыши — к ним отно­сится и наш ушан — ловят добычу в кронах деревьев, среди листвы. Они медленно облета­ют свой охотничий участок или даже просто висят на ветке, «обшаривая» ближайщие ок­рестности ультразвуком. Испускаемые этими зверьками звуковые волны очень слабые: они слушают не столько свое собственное эхо, сколько те звуки, которые издают сами насе­комые, — слабый шелест крыльев ночной ба­бочки, шуршание ползущего по коре жучка, даже звук челюстей гусеницы, грызущей лист. Для этого и нужны огромные уши — они не только улавливают малейший шум от движу­щегося насекомого, но и позволяют зверьку точно установить место нахождения его ис­точника, чтобы безошибочно атаковать.

Среди грызунов тоже есть свои «ушаны», главным образом это тушканчики. Одного из них за ушастость, а также за быстрый бег да­же назвали «земляным зайцем». Но не он ре­кордсмен по лопоухости: в пустынях Цент­ральной Азии обитает зверек с совершенно выдающимися ушами — длинноухий тушкан­чик. Он хоть и грызун, но основу его рациона составляют не растения, а насекомые. Спит этот тушканчик днем в своей норке, сложив уши вдоль спины. Когда спадает дневная жа­ра и отовсюду вылезают и вылетают самые разные насекомые, зверек покидает дневное убежище и первым делом расправляет уши. Они столь велики, что кажется — тушканчик вот-вот взмахнет ими и полетит...

Нередко случается так, что творения при­роды, произведенные ею для одних задач, оказываются пригодными и для других. Вот ноги: они годятся не только для ходьбы, но и для копания, и для схватывания добычи, и даже, несколько видоизмененные, для поле­та. Так и увеличенные уши: животные, насе­ляющие жаркие страны, используют их не только для того, чтобы чутко прислушивать­ся к шумам, но и... чтобы остывать, когда осо­бенно припекает.

Для этого ушная раковина вся пронизана многочисленными кровеносными сосудами. Разгоряченная кровь, поступая в них, пробе­гает по капиллярам почти у самой поверхно­сти кожи, отдавая принесенный с собой жар тела воздуху, и, немного остыв, опять стека­ется к сердцу, чтобы разнести прохладу по те­лу и повторить круговорот. Спрятавшийся в тени среди колючих кустов песчаный заяц, когда зной становится совсем нестерпимым, поднимает уши, подставляя их малейшему дуновению ветерка. А слон, например, если этого ему недостаточно, размеренно машет своими ушами-лопухами, и вокруг ушей воз­никает дополнительный ток воздуха, который быстрее остужает текущую по ним кровь.