В отличие от тяжеловесных тапиров, и тем более носорогов, их «соседи» по «эволюцион­ному древу» непарнокопытных — лошади — всегда были символом красоты, стремитель­ности. Высоконогие, длинношеие, голова с благородными обводами, крупные глаза, ши­рокие ноздри — всё в них выдает неутомимых бегунов. И действительно, представители се­мейства лошадиных способны бежать час-два со скоростью 40-50 километров в час, а на ко­роткой дистанции в галопе дают и все 75-80 ки­лометров.

Большинство видов этого семейства — оби­татели открытых засушливых пространств: в лесных зарослях высокие скоростные качест­ва бессмысленны, там нужна увертливость. Африканские саванны населяют зебры, виды которых различаются густотой полос: самые густые — у зебры Грэви, самые редкие — у бурчелловой зебры. Меньше всего — только на шее — полос было у квагги, до середины XIX столетия (пока ее не уничтожили белые поселенцы) населявшей полупустыни Южной Африки.

Дикий осёл — в отличие от домашнего со­родича стройный, высоконогий — жил на противоположном (северном) конце Африкан­ского континента (ныне сохранился только на Эфиопском нагорье). У него темный «ремень» вдоль спины да поперечная полоса («крест») на плечах, а на светлых ногах — узкие «зебриные» полоски. Южно-азиатские пусты­ни, равнинные и горные, населяет кулан — нечто среднее между диким ослом и лошадью, самый быстроходный и выносливый из всех диких лошадей.

Наконец, еще севернее, в полупустынях, степях и лесостепях Евразии, жили тарпаны — именно от них произошли домашние лошади. Во всех районах, кроме Центральной Азии, тарпаны — степной и лесной — были исстреблены в ХVII-ХIХ столетиях, только в глухих пустынных уголках Синьцзяна остались еди­ничные экземпляры джунгарского тарпана, более известного как дикая лошадь Прже­вальского. Кстати, у всех диких лошадей гри­ва была короткой, стоячей, а красивая ниспа­дающая грива — результат селекционной ра­боты коневодов.

Все лошади и их сородичи — обществен­ные животные. Они пасутся небольшими ста­дами — косяками, во главе которых стоит са­мый сильный, косячный, жеребец. Он первым выходит к водопою, зорко оглядывая окрест­ности, во время пастьбы чаще других насто­роженно вскидывает голову или поднимается на вершину холма, чтобы вовремя заметить опасность. При нем держатся взрослые кобы­лы с жеребятами, молодые кобылки; жереб­чики старше трех лет изгоняются из стада и ходят отдельными холостяцкими табунками.

Когда один или другой из жеребцов-холостяков почувствует себя достаточно возмужавшим для того, чтобы сформировать свой собственный косяк, он покидает своих сотова­рищей и отправляется в одиночку пытать сча­стья и пробовать силы в ожесточенных по­единках с другими жеребцами: тогда в ход пу­скаются и копыта, и передние зубы-зацепы.

Во время значительных переходов, когда гонимые засухой животные вынуждены ме­нять пастбища или искать новые места водо­поя, косяки объединяются в более крупные табуны. В былые времена тысячные стада медленно шли в одном направлении, повину­ясь древнему инстинкту, чтобы через некото­рое время, когда зазеленеет трава и водоемы наполнятся живительной влагой, вновь вер­нуться обратно. Теперь же, увы, в Азии таких табунов вовсе не увидишь, а в Африке они со­хранились лишь там, где нет человека.