До настоящего времени румынские радикал-националисты и некоторые из их молдавских коллег оспаривают государственную принадлежность территорий Бессарабии и Северной Буковины. Стремление постсоциалистической Румынии вступить в НАТО заставило официальный Бухарест отказаться от территориальных претензий ко всем соседям, в том числе и к Украине (таково предварительное условие Брюсселя). Правда, румыны все еще настаивают на рассмотрении вопроса о континентальном шельфе близ острова Змеиный. Необходимо разрешить несколько проблем. Кто же заблуждается в своих претензиях на владение Бессарабией и Северной Буковиной — румынская или советская (а ныне украинская) сторона? Как все это связано с созданием Молдавской ССР?

На протяжении всего периода существования Советского Союза создание Молдавской ССР подавалось как результат борьбы советского народа за освобождение братьев-молдаван от «гнета польского панства и румынского боярства». «Освобождение» свершилось очень быстро — всего за три дня, после того как 28 июня 1940 года пограничники НКВД захватили мосты через Днестр, а танки и пехота Красной Армии вошли на территорию Бессарабии. Затем сотни советских десантников высадились в крепости Измаил и городе Болград, а к 1 июля вся территория современной Молдавии была занята советскими войсками. 2 августа 1940 года Верховный Совет Советского Союза принял закон об образовании Молдавской ССР и включении в состав УССР Северной Буковины и трех уездов Бессарабии на Черноморском побережье.

На удивление быстрым и легким оказался «освободительный поход» Красной Армии. Вызывает недоумение и бездействие румынских войск, которые хоть и были слабее советской группировки, но могли бы значительно затруднить его осуществление. На самом же деле события имеют четкое и вполне рациональное объяснение. В секретном протоколе к «пакту Молотова-Риббентропа» о разделе сфер влияния, как мы уже писали выше, была зафиксирована заинтересованность Советского Союза в Бессарабии.

23 июня 1940 года нарком иностранных дел Молотов вручил послу Германии Шуленбургу ноту, где говорилось: «Решение вопроса с Бессарабией не терпит отлагательства», а также заявление о том, что, если Румыния добровольно не отдаст Бессарабию и Северную Буковину, СССР начнет против нее военные действия. На обращение советской стороны Германия в лице министра иностранных дел Риббентропа ответила подтверждением своей готовности выполнить московские договоренности, но одновременно выразила удивление относительно Буковины, так как пакт, подписанный 23 августа 1939 года, вообще не упоминал эту территорию. Тем не менее Молотов настоял, указав, что Буковина — последняя часть, которой не хватает единой Украине. При этом СССР ограничивался Северной Буковиной с центром в городе Черновцы. Берлин не только согласился с советскими требованиями, но и порекомендовал поступить таким же образом Бухаресту.

Откуда же взялась такая дружелюбность, абсолютно не присущая немецкой дипломатии времен Третьего рейха? Ведь Румыния все-таки была союзником Германии и могла уверенно рассчитывать на ее поддержку. К тому же румынское правительство было настроено решительно и вовсе не собиралось уступать СССР «свои» земли без боя. Однако под давлением Германии Бухаресту таки пришлось добровольно отказаться от этих территорий. Можно ли расценивать германскую политику как выполнение обязательств Договора о ненападении или были какие-то другие причины, побудившие вермахт не вмешиваться в развитие событий? Действительно, причины были, и весьма веские.

Дело в том, что вступление Румынии в войну с Советским Союзом и ее неизбежное поражение ставили бы Германию в очень затруднительное положение, так как эта страна была основным поставщиком нефти и продовольствия для немецкой армии. Экспорт румынской нефти в Германию в 1939 году составлял 848,6 тыс. тонн, в 1940 году — 1147,8 тыс. тонн, в 1941 году — 2748 тыс. тонн (50 % всей нефтедобычи), в то время как в самой Германии и Австрии годовой объем ее добычи составлял всего 500 тыс. тонн. Удар же по Румынии в 1940 году отнял бы у Германии более половины потребляемой нефти. Сам Гитлер заявлял, что в случае, если бы СССР сокрушил Румынию в 1940 году, вермахт был бы разгромлен самое позднее весной 1942 года.

Все это прекрасно понимало и советское руководство, а потому действовало решительно. Присоединение Бессарабии и Северной Буковины приблизило советские войска примерно на 100 км к основному источнику германской нефти, до которого теперь оставалось 120 км. Таким образом, главной причиной «освободительного похода» являлось желание советского руководства подобраться поближе к румынской нефти, продемонстрировать Германии то, что аппетиты Советского Союза не ограничиваются Бессарабией и Северной Буковиной.

В свое время в 1918 году присоединение к Румынии Бессарабии и Северной Буковины было результатом агрессии: Бухарест воспользовался хаосом и распадом Российской империи, слабостью украинских властей. Поэтому в 1940 году в определенной мере (даже несмотря на сталинские методы достижения цели) осуществился акт исторической справедливости, ведь подавляющую часть населения этих территорий составляли именно украинцы. Большинство украинцев и молдаван искренне приветствовало Красную Армию.

Для украинского и молдавского населения включение в состав СССР означало, к сожалению, не только позитивные изменения в образовании и культуре, но и распространение на него и таких неотъемлемых атрибутов советской жизни, как аресты, репрессии, ссылки и расстрелы, осуществляемые по схеме, налаженной НКВД. Появились на освобожденных территориях и печально известные «тройки», воплощавшие собой сталинский вариант правосудия. Так, в тюрьмах, непосредственно подчиненных НКВД Молдавии, в конце 1940 года находилось 2624 человека (при лимите мест содержания 1520), а в 1941 году — уже 3951. В результате «прифронтовой зачистки» 22,5 тыс. жителей Молдавской ССР были депортированы в Сибирь. За период с июля 1940 по июнь 1941 года политическим репрессиям подверглось около 70 тыс. жителей образованной Черновицкой области и новых районов Одесской. Всего же, по оценкам специалистов, за время войны и двух послевоенных лет население Молдавии сократилось на 1 млн человек, что составило 37 % от всей его численности.