В семени растения сконцентрированы высококалорийные питательные вещества, поэтому немало охотников, желающих ими полакомиться. Но семя большей частью содержит мало влаги и для его усвоения требуется умение использовать конституционную воду, т. е. воду, связанную с химическими веществами.

Проще всего, конечно, питаться семенем, находясь внутри него, под защитой крепкой оболочки, ничем не выдавая своего присутствия врагам. Так поступают многие семяеды. Целая группа жуков-зерновок Брухиде живет в крупных семенах растений, особенно в бобах мотыльковых. Зерном, хранящимся на складе, кормится большая группа насекомых расхитителей. Тут и жуки воры-притворяшки, и гусеницы бабочки мучнистой огневки, и многие другие.

...Нашу палатку треплет свирепый ветер. Она то вздувается и становится как шар, грозит вот-вот сорваться с привязи и помчаться по пустыне, то внезапно опадает, делается низенькой. В ее полотнище ударяются мелкие камешки. Внизу по краю пустыни, над белой полоской реки, несутся тучи пыли, а против нашей стоянки, над песчаными грядами, вздымаются косматые потоки песка.

Хлопанье полотнища палатки и свист ветра изрядно надоели. Как хорошо в широком каменистом ущелье, куда только изредка порывами налетает ветер! Здесь на берегу небольшого ключа теснятся раскидистые разнолистные тополя, сине-зеленые тамариски с розовыми цветами, а дальше тянется постепенно расширяющаяся полоска зарослей саксаула. На них созрели семена. Зернышко саксаула окаймлено несколькими похожими на лепестки крылатками и напоминает засохший цветок. Семена собраны в кисти. Около урожайных деревьев трудятся муравьи-жнецы, запасая на зиму корм. Отсюда тянется целая вереница сборщиков. На дереве муравьи перекусывают плодоножку облюбованного семени и торопятся спуститься вниз. Впрочем, некоторые сборщики урожая, откусив семя, падают с ним на землю, избегая долгого спуска по стволу саксаула.

По тропинке с оживленным муравьиным движением нетрудно разыскать муравейник. Вот он — маленькая дырочка вертикального хода, окруженная небольшим валиком из песчинок и камешков. У кольцевого вала разбросаны крылатки семян саксаула. Возле входа в муравейник, как обычно, суета. Те, кто с ношей, стараются поскорее пролезть внутрь, освободившиеся спешат в обратный путь, кое-кто занят вытаскиванием крылаток из жилища.

Из ущелья я перебираюсь на песчаную гору. Здесь даже в тихую погоду дует ветерок. На гладкой поверхности бархана ему есть где разгуляться. И в этом уголке пустыни снуют муравьи. Торной тропинки здесь нет, и муравьи бродят повсюду. Тащат они крупные гладкие семена. Я не могу понять, какому растению они принадлежат? В семени под тонкой оболочкой покоится свернутый клубочком, как маленькая змейка, зеленый зародыш. Точно такой же зародыш и у семени саксаула! Но где же крылатка? Неужели ее оторвали, да так тщательно, прежде чем тащить в муравейник?

Налетает порыв ветра, из-под ног срываются тонкие струйки песка, а муравьи, удерживая в челюстях семена и растопырив ноги, замирают: ноша, как якорь, помогает удержаться на месте в этом стремительном песчаном вихре. Будь у семени крылатки, муравью с таким парусом не сдобровать.

Здесь муравейник начинается едва заметной дырочкой в песке. Она постоянно засыпается песком. Поэтому у муравьев возникли особые порядки. Каждый выползающий наверх становится головой к входу и, быстро семеня ногами, отбрасывает в сторону песчинки. Только закончив эту непременную операцию, жнец отправляется путешествовать.

Так жизнь в песках изменила поведение и инстинкты сборщиков урожая.

В южных степях и пустынях неутомимые муравьи-жнецы рода Мессор в Старом Свете, рода Афеногастер в Новом Свете заготовляют семена различных растений и сносят их в кладовые. Здесь они проявляют кулинарные способности, готовят из семян своеобразные гофрированные пластинки, что-то вроде муравьиных макарон, или же выращивают на них грибковую массу.

Собирает крошечные семена и всеядный вездесущий муравей Тетрамориус цеспитум. Аргентинский муравей Погономирмекс барбатус, собирая семена, даже выкапывает их из-под земли, чем вредит посевам сельскохозяйственных культур.

Муравьям-жнецам часто приходится приспосабливаться к различной обстановке. Да и семена могут быть самые разные, к каждому нужен особый подход. Обычно муравьи-жнецы — великие знатоки урожая трав пустынь, организуют сбор и доставку семян сразу, как только они поспели. Но нет правил без исключений!

...На небольшой песчаной прогалинке у реки, среди кустиков тамариска и душистой серой полыни, тянется вереница лакированно-блестящих муравьев-жнецов. Здесь будничная картина: идет заготовка семян для большой и дружной семьи.

С лупой в руках над муравьиной тропинкой я пытаюсь угадать по носильщикам, в какой стороне расположен муравейник, и неожиданно замечаю необычное: муравьи тащат в челюстях не семена растений, а маленькие песчаные комочки.

Выносить почву наружу из входа в муравейник — самая обычная работа, особенно когда расширяются старые подземные галереи или строятся новые. Сейчас же комочки несут в гнездо издалека. Что-то здесь происходит непонятное!

Я отнимаю песчаный комочек у носильщика (с какой неохотой муравей расстается с ним!). В пальцах он легко рассыпается на мелкие песчинки и будто ничего в нем нет. Но во втором комочке все же что-то есть. Только трудно очистить от приставших песчинок это «что-то». Наконец, все песчинки сняты и обнажается маленькое темно-оранжевое зернышко. У многих таких облепленных песчинками зернышек уже тронулся в рост крохотный, тонкий как ниточка, черный росточек. Теперь становится почти все понятным. Муравьи-жнецы выкапывают ранее упавшие семена, которые уже начали прорастать.

На всякий случай надо убедиться в правильности предположения. Торная тропинка ведет к небольшим, но густым зарослям разнолистного клоповника. Здесь и трудятся муравьи. Усиками они тщательно обследуют поверхность земли, безошибочно определяют место, где зарыто семечко, и вытаскивают его челюстями. Как видно, обоняние у мессоров отличное.

Семена упали на землю, видимо, не так давно, но их уже занесло песком, слегка примочило дождем. И до чего же крепко песчинки прилипли к семенам! Однако жнецам оболочка из песчинок нипочем: в их гнезде специальные рабочие очищают зерна.

Чьи же семена, какое растение могло их обронить на этот небольшой участок зарослей клоповника? Уж не сам ли клоповник виновник столпотворения муравьев? Короткое приземистое растение уже отцвело, нижние коробочки давным-давно открылись на две половинки, и семена упали на землю. В средних коробочках зрелые семена вот-вот свалятся вниз. Верхние коробочки совсем зеленые, семена их незрелые.

Я тщательно разглядываю зрелые коробочки. Легкое нажатие пинцетом — створки легко раскрываются и из щелки вываливается яркое оранжевое семечко. Оно такое же, как и те, что облеплены песком, только немного ярче и светлее.

Зачем же муравьям искать занесенные песком семена, тащить их грязными в гнездо, да потом еще возиться, очищать их? Не проще ли по существующему обычаю забираться на растения и вытаскивать из коробочек зрелые семена или даже тащить их вместе с коробочками? Каждая коробочка прикреплена тонкой ножкой, ее ничего не стоит перекусить челюстями. Кстати, некоторые семена упали совсем недавно, быть может, даже прошедшей ночью, и лежат такие заметные, оранжевые на поверхности земли, не привлекая ничьего внимания.

Видимо, дела с клоповником не так просты. Быть может, семена не вкусны или даже ядовиты, пока не побыли в земле и не стали прорастать. И ядовитость их не случайна, а для того чтобы не оказаться добычей мессоров. Муравьи научились обращаться с ядовитыми семенами и стали заготовлять их после того, как те полежали в земле. Жизнь сложна и сложны сложившиеся тысячелетиями отношения между живыми организмами.

Набрав пучок клоповника, я потряхиваю им У входа в муравейник. Вскоре вся земля усеяна яркими семенами. Мимо семян, задевая их ногами, ползут трудолюбивые носильщики, и никто не обращает никакого внимания на легкую добычу. Она никому не нужна.

Впрочем, рано торопиться с выводами. Вот один муравей схватил семечко, долго крутится с ним около входа, как бы показывая пример остальным и, наконец, залез в муравейник. Вскоре его примеру последовал другой муравей и еще несколько принялись собирать зерна. Значит, понравились они. Теперь я в недоумении: мои предположения не подтвердились.

И тут я вижу, как среди носильщиков, волокущих семена, облепленные песком, появляются особые: они тащат целые коробочки с какими-то маленькими зеленоватыми семенами. Это коробочки с другого растения, и я без труда его разыскиваю. Листья его узкие, коробочки равномерно округленные, а семена в них другого цвета. Называется оно льнолистным плоскоплодником и родственно клоповнику. Ведь заготавливают же зерна плоскоплодника прямо с растения, как и водится по муравьиному обычаю!

Но на этот раз я, к счастью, ошибся. Муравей тащил свежее зернышко не в свое жилище, а подальше в сторонку. И нес его даже не из кучки, насыпанной мной у входа, а из гнезда. За ним вскоре показался другой. Он занимался тем же — выбрасывал оранжевое зернышко. Два муравья, а за ними и другие, казалось, поняли ошибку. Нет, свежие оранжевые семена не были нужны муравейнику.

Теперь осталась маленькая неясность. Почему муравьи не смогли сами прорастить семена в муравейнике, использовав для этого влажные камеры? Но этот вопрос уже не менял сути дела хотя бы потому, что никогда никакое явление не раскрывается полностью до конца, да еще и сразу. К тому же жнецы, обитающие в пустыне, не допускают, чтобы семена прорастали в своих кладовых. Это не в их обычае...

Среди термитов, этих специализированных поедателей древесины, есть немало видов семейства Ходотермитиде, которые, как и муравьи-жнецы, приспособились питаться семенами. Термиты — подземные жители. У них слабые, нежные светлые покровы. Они безглазы: к чему в темноте подземелий зрение? Но зерноядные термиты из всей термитной братии — исключение. Они зрячи, одеты в плотные темные покровы и тем самым похожи на муравьев.

Есть и среди большой семьи клопов поедатели семян, только они их не грызут, как другие насекомые, а высасывают соки своими острыми хоботками.

...Минутная остановка в горах Архарлы. Девять часов утра, но солнце уже обжигает. Что же будет днем? Достанется нам от бога пустыни. Рядом с дорогой жиденькая трава колышется от множества клопов-солдатиков. Они собрались большим скоплением, несколько тысяч, почти все молодежь, ярко-красные, с едва наметившимися черными полосками надкрылий. Стариков мало. Они, видимо, заканчивают свои земные дела, но не чуждаются шумного общества себе подобных.

Клопы неторопливы. Для них, пустынников, это не жара, а так себе, легкая прохлада. Многие забрались на тонкие листики злаков, расселись на самых кончиках,. покачиваются от легкого ветерка, нашли себе отличное убежище.

Я всматриваюсь в этих одиночек, отрешившихся от суеты, и вдруг вижу необычное: каждый, оказывается, занят делом — цепко держит ногами комочек земли или камешек. На травинках все клопы с такими серыми комочками. Без странной ноши только те, кто бродит по земле.

Я пытаюсь отнять загадочный предмет. Клопикам не нравятся мои притязания, они всеми ногами цепко держатся за комочки, убегают с ними. Один, забавный, захватил ношу одной ногой, будто прижал подмышкой, и шустро помчался на остальных пяти ногах. Видимо, так удобней спасать свое добро.

Странное поведение клопов меня заинтриговало. Надо внимательней присмотреться к объекту заботы пустынников. Это, действительно, плотный комочек земли, твердый, из мелких камешков и песчинок. Скорее бы решить эту загадку. Но времени нет, надо ехать, впереди дальний путь.

— Ребята! — кричу я своим спутникам. — Помогите!

Объясняю в чем дело. Все удивлены, заинтересованы. Еще бы. Сколько клопиков уселось на траву, и у каждого по камешку.

— Клопы ваши, — говорит иронически, но серьезно водитель машины, — просто физзарядкой занимаются. Делать им нечего, ни на работу спешить, ни домовничать. Вот и таскают камешки.

Ему возражают:

— Что ты по себе судишь? Какая тут физзарядка? Просто на травинках удобнее сидеть с камешками, держаться удобнее, да и подальше от любителей чужого добра.

Кто-то предлагает другую версию.

— Все очень просто. Клопы о камешек точат свой хоботок. Посмотрите вот на этого, как он им двигает.

На хоботки я засмотрелся первым делом: как будто ими клопики и не прикасаются к своему непонятному имуществу. Но один настойчиво тычет в комочек, наконец, воткнул в него свое оружие, да так крепко, что не оторвешь.

Тогда я возвращаюсь к тому, с чего начал. Снова тщательно рассматриваю комочки, растираю их пальцами и нахожу внутри крохотное, твердое, как камень, почковидной формы зернышко.

Странные эти клопы-солдатики. Жители пустыни, они приспособились питаться мертвыми насекомыми, сухими семенами растений и совершенно не употребляют воды. Прежде чем приняться за свой черствый обед, они через хоботок выделяют на него пищеварительный сок, и только обработав им еду, и сделав жидкой, всасывают ее. Вода же ими добывается расщеплением органических веществ или, как говорят химики, получением конституционной воды.

В том месте, где собрались клопы, в почве, наверное, немало семян. В нынешнюю очень сухую и бесплодную весну не взошли травы, и многие семена растений, облепленные частицами почвы, замерли в ожидании лучших времен. Из них-то и устроили пиршество клопы-солдатики, и каждый, найдя добычу, ищет уединения, спешит с нею в сторону, подальше от собратьев. Дружба дружбой, а еда — врозь.

Теперь все стало понятным, и можно продолжать путь по сухой и горячей пустыне.

Поедатели семян столь многочисленны, что одно их перечисление отняло бы половину нашей книжки. Их не едят лишь такие хищники, как стрекозы, богомолы, такие паразиты, как вши, блохи да обитающие в воде ручейники, поденки и веснянки. Немало и таких, которые, видимо, приспособились питаться только одними семенами. Таковы слоники-зерновки. Кое-кто любит лакомиться сочными плодами, предназначенными для птиц и млекопитающих — расселителей растений. Клопы сосут малину.

...В самое жаркое время года, в конце июля — начале августа, на солончаках близ рек и озер, на пышных и очень густых кустах селитрянки появляются черные ягоды. Как у большинства растений, приносящих плоды, у селитрянки куст кусту рознь, и если на некоторых ягоды маленькие, черные, почти сухие, то на других они большие, с крупную смородину, сочные, слегка коричневатые.

Ягоды селитрянки не в почете у жителей пустыни. Только одни птицы да мыши лакомятся ими. А ведь ягоды, особенно крупные, сладкие, приятны на вкус, в них много влаги, ими даже человек может утолить жажду в самую жару, когда без конца хочется пить. Почему так мало охотников до них?

Мне нравятся ягоды селитрянки, и я ем их пригоршнями. Кусты такие рясные, чернеют на ярком солнце и видны далеко. Мне думается, что когда-нибудь селекционеры выведут отличные сорта этой пустынной ягоды и она будет пользоваться такой же популярностью как, скажем, клюква, малина или брусника.

Я усиленно угощаю ягодами своего товарища. Он страдает от жажды, но крепится, не может преодолеть недоверия к неизвестному растению. Но вот решился. Пожевал и быстро выплюнул: не нравится, пахнет чем-то незнакомым и косточка скользкая.

Видимо, при выборе пищи у человека велика сила неприязни ко всему неизвестному, основанная на древнем инстинкте опасения отравиться.

Не заготовляют ягоды селитрянки и муравьи. Я срываю несколько ягод и кладу их возле входа в муравейник бегунка. Возле моего приношения сбегаются несколько любопытных. Они обследуют незнакомый предмет усиками, один натолкнулся на блестящее от влаги место, где был черешок, и жадно прильнул к нему челюстями. Его примеру последовали остальные. Тогда я срываю несколько ягод, надрезаю их ножницами, чтобы сочились обильным соком, даю муравьям.

Что тогда произошло! Из муравейника повалили толпы. Ягоды покрылись толстым слоем сладкоежек, вокруг каждой мохнатый клубок, торчат лишь в стороны ноги, да размахивают длинные усики. Кое-кто, самый деловой, уже принялся затаскивать добро в подземные камеры, показал пример собратьям, и вскоре все угощение исчезло. В другом муравейнике неудача. Большая ягода застряла во входе, ни вперед — ни назад.

Очень понравились ягоды селитрянки муравьям. Так почему же они сами не лакомятся? Кусты с обильным урожаем рядом. Стоит только подняться на них. Неужели, как и мы, от незнания и недоверия? Может быть, и тут предубеждение? Особенно вкусны ягоды в дождливые годы. В засушливые они неприглядны. А так как годы с обильными осадками редки, то муравьи привыкли считать плоды селитрянки не стоящими внимания.

Через два года я попал в тугаи близ гор Калканы. Был конец июля, разгар лета. Ягоды на селитрянке почернели и стали сладкими-сладкими. Но многие из них, подсыхая, начали терять свою сочность. В одном месте на чистой и голой площадке я увидел бегунка. Он волочил ягоду селитрянки. За ним тащился другой с таким же грузом. Я пошел навстречу носильщикам и увидел еще нескольких заготовителей ягод. Находка для меня была новостью. Оказывается, бегунки способны и сами догадаться о достоинствах ягоды пустыни!

Но дело оказалось не совсем так. Вскоре я набрел на куст селитрянки. На него устроили настоящее паломничество мелкие муравьи тетрамориусы. Они разгрызали кожицу ягоды и, набив зобики вкусной и сладкой мякотью, спешили с добычей домой. Тут же трудились и немногочисленные бегунки. Каждый, подобно муравьям-жнецам, старательно отгрызал ножку ягоды.

Неужели на бегунков повлиял пример тетрамориусов? Почему бы и нет? Муравьи нередко подражают друг другу. Раз их соседи едят ягоды селитрянки, значит, они и себе пригодятся.