Если растение собирается переслать свои семена по воздуху на дальние расстояния, ему приходится оборудовать их устройствами для полета — маленькими парашютиками, как у одуванчика, или пучками волосков, как у пушицы. Тогда благодаря повышенному сопротивлению воздуха они будут так медленно опускаться на землю, что любое дуновение вновь закружит их и перенаправит дальше. Этот принцип, конечно же, действует тем лучше, чем меньше ненужного груза несут с собой семена.

Орхидеи, похоже, хорошенько «обдумали» все это, потому что приняли радикальное решение: они отказались от провианта. Комфортабельный «летный аппарат» для семян ссыхается до узкой капсулы, и даже путешествующий в ней эмбрион сокращается на несколько клеток. Примерно 50 тысяч отощавших семян орхидеи весят 0,1 грамма. Их уносит ветром на сотни километров, точно пылинки.

Но какой прок от дальнего путешествия, если по прибытии оказываешься без провианта? Как можно пробиться в новом мире без сил и питания? Матери-орхидеи, как уже установлено, не очень-то заботливы по отношению к детям. Но тот факт, что дикие орхидеи все еще существуют, подтверждает успешность этой «невозможной» стратегии, пусть даже она опровергает удачные рецепты эволюции.

Орхидеи уже поразили нас виртуозностью соблазнения, тем, как они заставляют других существ работать на себя. И теперь, когда речь идет о взращивании семян, они снова делают ставку на другие организмы, правда, не из царства животных. Эти цветы целиком и полностью полагаются на грибы.

Когда семенная капсула опускается на уже населенную территорию, ее непременно замечают. Можно рассчитывать на визит местных обитателей. Во внешней оболочке семени даже открываются «входные люки», чтобы облегчить вход гостям. Тем не менее может пройти около двух лет, прежде чем к будущей орхидее заглянут желанные посетители — так называемые грибы-няньки, к которым относятся, например, опята. Как только нити мицелия достигают капсулы, они тут же проникают внутрь, и первый контакт проходит совсем не дружелюбно. Ведь гриб всегда рыщет в поисках жертвы; он пытается растворить растительные клетки и в жидком виде отправить их по системе своих нитей. Так питаются грибы.

Но для эмбриона орхидеи этот момент — решающий. Он, со своей стороны, используя ферменты, начинает переваривать проникающие в капсулу нити мицелия. Его первая пища на чужбине — грибное блюдо! При этом истреблять гриб не принято, нужно лишь не давать ему передышки — так чтобы он вновь и вновь обновлял «съеденные» кончики нитей. Таким образом подрастающий зародыш орхидеи получает детскую смесь — ее поставляют грибы-няньки.

Орхидеи пользуются услугами грибов, а потому могут отказаться от тяжелых продовольственных пакетов.

Конечно, случается, что грибы поблизости не растут, но это не проблема — мама-орхидея разослала по свету не один миллион легковесных семян. Хоть одному да удастся прорасти.

Некоторые виды орхидных, например гнездовка настоящая, предпринимают еще один шаг. Что удается ростку, то удастся и взрослому растению — кажется, таков их девиз, поскольку они вручают свою жизнь грибам навсегда. И на все сто процентов. Они даже прекращают собственный фотосинтез и отказываются от хлорофилла. Эти орхидные на вид коричневато-желтые, а вовсе не сочно-зеленые. Они отреклись от самой растительной из всех растительных привычек — использования солнечной энергии (рис. 1).

В клетках гнездовки настоящей не содержится хлорофилла. Эта бледная орхидея питается исключительно за счет грибов

И все-таки я по-прежнему не могу избавиться от ощущения, что для растений нет ничего невозможного. По-моему, они в состоянии решить любую проблему, правда, на это понадобится несколько миллионов лет.