В
XIV в. многие россияне хорошо знали имя Сергия Радонежского. С XVII в. с
уст многих людей не сходило имя Степана Разина. Радонежский являлся
лучшим представителем национального идеала. Разин тоже отвечал народным
идеалам. Итак, Сергий и Степан. «Это словно разные полюса русской души, —
пишет В. Бушуев, — смирение и бунт, созидание и разрушение, вера в Бога
и упование на собственную силу...» Но вот ведь какая оказия: Сергия
Радонежского знают, пожалуй что, только историки, писатели, музейные
работники, служители церкви и верующие, а С. Разина знают все — и стар, и
млад, о нем в разные времена сложено множество песен, стихов, легенд.
Получается, чтобы на века остаться в памяти народной, «лучше быть» Степаном Разиным, чем Сергием Радонежским?
ОТВЕТ Историк С. В. Бушуев отмечает, что любовь народа к Степану Разину
проявлялась через умение атамана сыграть на его настроениях,
необыкновенная удачливость в начале своего дела, сила, удаль, широта...
Было и стремление утвердить народно-утопические идеалы воли и всеобщего
равенства. Был праведный гнев против бояр-изменщиков и
лиходеев-приказчиков. Все это вместе и породило легенды о Стеньке, песни
разинского цикла.
То же, чем жил Сергий Радонежский — вера в Бога,
страдание, смирение — всегда или чаще всего давались людям непросто,
формирование этих черт происходило с большим трудом: верующий в
определенных условиях быстро становился безбожником; разрушить,
разделить чужое проще, чем создать и уберечь; смирение — это если до
поры до времени и т. п. С учетом этих и других черт даже святые из числа
монахов редко становились идеалом для народа. Да и жить в соответствии с
монашескими идеалами русскому человеку всегда представлялось
исключительно сложно.
|