«На бога надейся, а сам не плошай», —
говорит старинная пословица. Греки очень хорошо умели не плошать, но для
верности они хотели еще и надеяться на бога. Поэтому-то почти на каждой
странице этой книги о чем-нибудь молят богов и ради чего-нибудь
приносят им жертвы. Как это выглядело?
Молитва — это разговор с богом. Человек
становился лицом к тому богу, которому молился, протягивал к нему руки и
вслух произносил сперва обращение к богу, потом похвалу ему, потом свою
просьбу, потом обещание благодарности за исполнение этой просьбы. Если
он молился в храме, то протягивал руки к статуе бога; если небесным
богам — то к небу; если речным или морским — опускал их в воду; если
подземным — ударял ими по земле или топал ногою. Современный верующий на
молитве стоит спокойно (иногда на коленях), сложив руки перед грудью, и
молится про себя, уверенный, что его бог услышит и такую молитву. Но
грек разговарил с богом, как с человеком, и на колени не вставал
никогда.
Жертва — это угощение богу. Если бог
помогает человеку во всех делах, то от всякой удачи нужно с ним
делиться. Когда собирали урожай, то первые колосья и первые плоды
приносили богу. Когда пили, то перед каждым пиром несколько раз плескали
вином наземь. Когда ели, то откладывали для бога специально выпеченное
печенье или медовую лепешку. А когда ели мясное — в бедном греческом
быту это было нечастым праздником, — то делиться с богом было
обязательно. Тогда и устраивались те жертвоприношения быков, овец, коз и
свиней, о которых чаще всего упоминается в книгах.
Перед храмами, а часто и отдельно, на
площади или перекрестке, стояли алтари. Алтарь — это божий стол:
прямоугольная глыба, земляная или, чаще, каменная, иногда маленькая,
иногда очень большая. На нем разводился священный огонь. Головню из огня
опускали в сосуд с водой — в этой воде присутствующие омывали руки,
чтобы очиститься перед жертвоприношением. К алтарю подводили жертвенное
животное, обрызгивали его водой, осыпали жареным ячменем и солью, а
потом оглушали ударом дубины и быстро закалывали. Затем начиналось
угощение богов. С туши сдирали кожу, вырубали спинную часть, обкладывали
жиром и внутренностями и сжигали на алтаре. Жирный дым всходил к небу:
небесные боги могли лакомиться жертвою. Для подземных богов жертву
зарывали в землю. Несколько кусков мяса уделялось жрецам и храмовым
служителям. Остальное съедалось на пиру. Люди ели мясо и чувствовали
себя сотрапезниками богов.
Иногда жертва была особенной —
очистительной. Если человек совершил нечаянное убийство, он должен был
покинуть родину и искать очищения на чужбине. Его не спрашивали, в чем
дело: жрец зажигал огонь на алтаре, закалывал молочного поросенка,
обрызгивал его кровью руки пришедшего, а потом омывал их священной водой
и вытирал. Это означало, что кровь смыта кровью и человек может
возвращаться к сородичам. А очистительного поросенка не сжигали, чтобы
не осквернять огня: его закапывали в глухом месте и возвращались оттуда,
не оглядываясь.
Иногда жертва предназначалась для гадания.
Такие жертвы приносились перед сражениями. Зарезав животное, смотрели,
как горит на алтаре его мясо, особенно хвост: если хвост скручивался,
это предвещало трудности, если конец его опускался вниз — неудачу, если
поднимался вверх — удачу. Выпотрошив животное, смотрели на его
внутренности, особенно на печень: если вид их казался необычным, это
значило, что животное нездорово и, стало быть, неугодно богам — боги не
насытились и требуют новой жертвы. Чтобы добиться добрых знамений,
приходилось иной раз закалывать не один десяток баранов или овец. При
каждом войске гнали на всякий случай целое небольшое жертвенное стадо.
Были и другие способы гадания. Гадали по
полету птиц, по крику птиц, по грому и молнии, по кометам и затмениям,
по плеску воды и дыму ладана. В Додонском лесу гадали по шелесту листьев
священного Зевсова дуба. А в ахейском городе Фарах гадали так: на
рыночной площади стояла статуя Гермеса, перед ней — курильница, рядом с
ней — урна-копилка. Гадающий подходил к статуе, воскурял ладан, опускал
монету в урну, говорил на ухо статуе свой вопрос, поворачивался, затыкал
уши и шел прочь. Дойдя до конца рынка, он открывал уши и первое слово,
которое слышал, считал божьим знамением.
В особенном почете были гадания по вещим
снам. В Эпидавре был храм бога-целителя Асклепия; больные приходили
сюда, приносили жертвы и оставались ночевать; утром жрецы выслушивали,
что им снилось, и назначали лечение. А однажды было даже так. Бог
Асклепий явился во сне бедной женщине Аните и сказал: «Ступай к слепому
Фалисию и передай ему это письмо!» Она проснулась — рядом лежали
восковые таблички. Она пошла искать слепого Фалисия, нашла его,
рассказала ему свой сон и подала таблички. С одного взгляда на них он
прозрел и прочел письмо. В нем было написано: «Дать Аните две тысячи
золотых монет». Так бог Асклепий одним сном сделал два добрых дела. |