Раздел владений, который произвел между сыновьями Генрих II, был во многом номинальным, принцев не допускали к делам их «государств» — таких разных, хоть и объединенных одной короной, — без строго явного надзора, а также наблюдения десятков тайных соглядатаев. Население всех этих французских территорий тяготилось зависимостью от английского короля. Выступить против Генриха II принцев поощряли и их вассалы, и мать, Элеонора Аквитанская.

 Оружие подняли за Генриха Молодого и Ричарда бретонцы и нормандцы, анжуйцы и пуатевинцы, баски. Король Шотландии, извечный враг короля английского, тоже счел момент благоприятным, чтобы выступить против Генриха II. Французский король Людовик VII в течение двух лет был верным союзником взбунтовавшихся принцев. Острота противостояния усугублялась и тем, что Элеонора Аквитанская, прежде чем выйти за Генриха II, была супругой французского короля...

 Однако после военных неудач Генрих Молодой первым запросил у отца мира. Потом был вынужден покориться и Ричард. Генрих II проявил милость к непокорным сыновьям — оставил за ними все прежние титулы, а кроме того даровал каждому по два замка и дополнительные доходы с их владений.

 Но 1174 год дал начало новой трещине в отношениях Генриха II с Ричардом. Принц был обручен с дочерью французского короля, однако брак отложили на некоторое время из-за молодости жениха и невесты. Тем не менее Генрих II сразу же увез невесту из Парижа к своему двору. Потом, по прошествии некоторого времени, во Францию стали проникать настойчивые слухи о том, что живут король английский и французская принцесса совсем не так, как надлежало бы королю-свекру и принцессе-невестке...

 В конце концов эти слухи дошли и до жениха. Во всяком случае, когда на французский престол вступил в 1180 году сын Людовика VII Филипп II, Ричард уже решительно и упорно отказывался от женитьбы.

 Было в этот момент королю Филиппу всего 15 лет. Однако уже тогда проявлялись в нем свойства, в полной мере раскрывшиеся несколько лет спустя — незаурядный изворотливый ум, стремление любой ценой укрепить французское государство, склонность к тайной интриге. Целью Филиппа с самого начала его правления стало полное возвращение всех территорий, которыми владел во Франции английский король. Ради этого он ссорил Генриха II с Ричардом, то вступая с английским монархом в тайные переговоры, то ведя с ним войну.

 В 1183 году Генрих Молодой, а три года спустя и Жоффруа, братья Ричарда, были унесены злокачественной лихорадкой. Ричард остался единственным претендентом на Нормандию и Анжу, а вслед за тем — и на корону Англии. Однако с этого момента Генрих II намеревался оставить после своей смерти престол не Ричарду, а самому младшему из братьев — принцу Иоанну Безземельному.

 Ричард же как раз в этот момент особенно сблизился с Филиппом II. Когда он был его гостем в Париже, «они ели за одним столом и спали в одной постели», как сообщает хроника.

 В начале 1188 года Филипп II намеревался вторгнуться в Нормандию, чтобы выбить оттуда Генриха II. Но вся Европа была уже полна неясных пока слухов о неудачах на Востоке, о том, что христианские бароны теряют свои владения под ударами «неверных», объединившихся под властью неведомого до тех пор европейцам Саладина. Так что сам папа римский вмешался в спор на континенте, чтобы примирить английского и французского монархов и призвать их вместо войны друг с другом отправиться в новый крестовый поход.

 21 января 1188 года короли съехались для встречи, причем состоялась она не в парадном зале какого-нибудь из замков, а, как это нередко случалось в средневековье, в густом лесу неподалеку от города Жизор, под высоким приметным дубом. Здесь они обменялись поцелуем мира и условились, что в самом деле двинутся с войсками на Восток. А Ричард дал клятву, что сам он выступит против «неверных», еще даже не дожидаясь этой романтической встречи двух королей.

 Однако почти сразу же после этой встречи против Ричарда восстали его вассалы в Аквитании, которых поддерживал граф Тулузский. Ричард не сомневался, что тайным организатором этого был его отец, заранее завидовавший той славе, которой сын должен был покрыть себя на Востоке.

 О принесенной клятве пришлось на время забыть: Ричард бросился усмирять непокорных вассалов. В этой войне он действовал уже совершенно независимо и от отца, и от Филиппа II, чем вызвал недовольство обоих. Покорившимся баронам он не мстил — лишь брал с них клятву отправиться на Восток биться с «неверными».