Далеко не случайно поэзия расцветала в первую очередь именно в Провансе. Многие города Южной Франции были основаны еще в эпоху Древнего Рима и во многом сохранили древние культурные традиции. К тому же издавна они имели тесные торговые связи не только с северными христианскими странами, но и с более утонченным мусульманским миром, а также с Италией, Сицилией, Византией. Уже к XI веку они стали и крупными экономическими центрами с развитыми ремеслами, производящими в том числе и предметы роскоши.

 К этому времени и начинается в замках и городах Прованса поэтическое движение, достигшее своего расцвета к XII веку. Поэзия трубадуров вышла за границы Прованса, стала общим явлением для всех стран Южной Европы, оказала большое влияние на страны немецкого языка, на Англию.

 Очень разной была лирика трубадуров. В ней определились разные направления, жанры — например, двухголосая пасторела, представляющая собой обычно разговор рыцаря с приглянувшейся ему пастушкой. Или альба — рассветная песня, в которой, как правило, верный друг напоминает товарищу, забывшему о времени на свидании с возлюбленной, о том, что пришел рассвет, или влюбленные сами жалуются на неизбежность разлуки.

 Еще один жанр — сирвентес, сатирические песни, живо откликающиеся на злободневные события или проблемы. Известны еще и песня-спор, песня-плач, песня-распря...

 Разумеется, воспевали трубадуры Прекрасную Даму, жаловались на превратности любви, на жестокость разлуки, но случалось им поэтизировать и упоение битвой, азарт сражения.

 Только многое ли можно рассказать о поэзии, пользуясь прозой? Не лучше ли на миг самим вообразить себя в каком-то из провансальских замков XII века, заглянуть в него как раз в тот момент, когда забрел туда волей случая или по приглашению владельца исполнитель-жонглер...

 Вот он пробует струны своего нехитрого инструмента, замирают слушатели, собравшиеся во дворе или выглядывающие из окон покоев. И звучат, например, строки альбы — рассветной песни:

   Боярышник листвой в саду поник,

   Где донна с другом ловят каждый миг:

   Вот-вот рожка раздастся первый клик!

   Увы, рассвет, ты слишком поспешил!

   — Ах, если б ночь господь навеки дал,

   И милый мой меня не покидал,

   И страж забыл свой утренний сигнал...

   Увы, рассвет, ты слишком поспешил!

   Под пенье птиц сойдем на этот луг.

   Целуй меня покрепче, милый друг, —

   Не страшен мне ревнивый мой супруг!

   Увы, рассвет, ты слишком поспешил...

   Продолжим здесь свою игру, дружок,

   Покуда с башни не запел рожок:

   Ведь расставаться наступает срок.

   Увы, рассвет, ты слишком поспешил!

   Как сладко с дуновеньем ветерка,

   Струящимся сюда издалека,

   Впивать дыханье милого дружка!

   Увы, рассвет, ты слишком поспешил!

   Красавица прелестна и мила

   И нежною любовью расцвела,

   Но, бедная, она невесела, —

   Увы, рассвет, ты слишком поспешил!

 К сожалению, неведомым осталось имя автора этих строк. Зато хорошо известно, что обычной темой для Бертрана де Борна, рыцаря и поэта, была воинская отвага и доблесть, собственная крепкая рука и надежный друг. Среди его звучных стихов — «плачи» о погибших героях-рыцарях, в том числе и о короле Ричарде Львиное Сердце, стихи о важных политических событиях. Однако и любовной лирики он не чурался.

 А еще можно было бы услышать во дворе нашего провансальского замка и жалобу на то, что крестовые походы, сражения за христианскую веру, несут разлуку влюбленным сердцам. Имя автора таких стихов тоже дошло до наших дней. «Маркабрюн был подкидыш, — сообщает о нем современник. — найденный у ворот некоего богатого господина, так что никогда и не узнали, кто он и откуда взялся».

 Возможно, будь Меркабрюн рыцарем, и не написал бы он никогда таких строк.