Старинный греческий город Никея сотни лет принадлежал Византии; история городе тесно была связана с историей христианства.

 В 325 году именно в Никее проходил Вселенский Собор, на котором был выработан и принят «символ веры» — изложение религиозных догматов, безусловно верить в которые обязан каждый христианин.

 В том же IV веке город был основательно укреплен. Стены растянулись общей длиной на шесть километров, в западной части города они поднимались прямо из вод Асканского озера. Мощные стены, представляющие собой неправильный пятиугольник, перемежались мощными башнями; их было больше двух сотен.

 В 787 году в Никее прошел еще один Вселенский Собор, на нем осуждено было иконоборчество — религиозное движение, направленное против чрезмерного почитания икон.

 К такому-то городу, одной из христианских святынь и мощной крепости, подошли крестоносцы, горя желанием взять Никею с хода. Дело казалось не таким уж сложным — рыцарям должен был помочь сам Господь, а вдобавок, как стало им известно, самого султана Кылыч-Арслана не было в столице из-за войны с одним из эмиров в глубине Малой Азии.

 На Востоке шли точно такие же междоусобные феодальные войны, как на Западе.

 Однако первый штурм был отбит — с городских стен на крестоносцев обрушились тучи стрел, полилась кипящая смола. Приходилось готовиться к длительной осаде.

 Граф Этьен Блуассский и Шартрский сообщал на родину своей супруге: «Наши досточтимые князья, видя, что Никея защищена башнями, которые нельзя взять обычными средствами, приложили немалый труд, чтобы соорудить чрезвычайно высокие деревянные башни с бойницами и построить всякого рода орудия».

 Под словом «орудия» подразумевались такие распространенные осадные средства, как тараны, штурмовые лестницы, машины для метания камней. Воины графа Тулузского попытались было по всем законам осадного искусства подвести подкоп под одну из башен, но мусульманские воины вовремя обнаружили и завалили подземный ход.

 Крестоносцы стояли у Никеи уже полтора месяца, когда к городу подошли крупные войска султана. Вблизи городских стен произошла ожесточенная битва.

 «От грозных криков сотрясалась земля, — сообщал один из хронистов, — от свиста стрел бросало в дрожь лошадей». А тот же граф Шартрский писал после битвы на родину: «Наши неустанно преследовали их, многих перебили и гнали на большое расстояние, кого раня, кого убивая; если бы не крутые горы, незнакомые нашим, то враг испытал бы в этот день непоправимое поражение. Из наших же не пал никто...»

 Нет, утверждая, что в рядах крестоносцев не было потерь, граф, опьяненный победой, преувеличивал. Сельджуки были умелыми, хорошо вооруженными воинами; на поле битвы осталось не меньше трех тысяч человек из крестоносного войска. И все же «христовы воины» одержали полную и безусловную победу. Возможно, султан Кылыч-Арслан проявил излишнюю самонадеянность: после битвы в лагере сельджуков нашли огромный запас веревок, заранее приготовленных для пленных рыцарей. Им нашли совсем другое применение — с помощью веревок через стены все никак не сдававшейся Никеи перебрасывали отрубленные головы воинов-сельджуков для устрашения гарнизона.

 И все же город, обложенный со всех сторон, никак не сдавался. Оказалось, что со стороны Асканского озера Никея постоянно получала продовольствие и вооружение. Предводителям крестоносцев пришлось обращаться за помощью к византийскому императору, по распоряжению которого к озеру доставили суда и спустили их на воду. Вскоре эти корабли с воинами-византийцами на борту полностью блокировали и водные подходы к осажденному городу.

 На 19 июня был назначен решительный штурм, всю ночь войско крестоносцев провело в последних приготовлениях и с рассветом пошло на приступ. Однако первые лучи солнца высветили поразительную картину: на башнях Никеи появились византийские флаги. Это означало, что гарнизон сдавался, однако не рыцарям-крестоносцам, а императору Алексею Комнину.