Четверг, 28.03.2024, 23:17                                                                    ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ    ПОРТАЛ
Приветствую Вас Гость | Регистрация | Вход

З  В  О  Н  О  К   НА   У  Р  О  К

Было бы желание - найдешь на сайте знания!

Вы вошли как Гость | Группа "Гости" | 

НАГЛЯДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ОФОРМЛЕНИЯ СТЕНДОВ  РАБОТА С ОДАРЕННЫМИ ДЕТЬМИ
МЕНЮ САЙТА

НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА

РУССКИЙ ЯЗЫК

ЛИТЕРАТУРА В ШКОЛЕ

ЕГЭ ПО ЛИТЕРАТУРЕ

ВЕЛИКИЕ ПИСАТЕЛИ

ИЗУЧЕНИЕ ТВОРЧЕСТВА
   ГОГОЛЯ


50 КНИГ ИЗМЕНИВШИХ
   ЛИТЕРАТУРУ


ТРЕНИНГИ "ТВОРЧЕСКАЯ
   ЛАБОРАТОРИЯ УЧИТЕЛЯ
    ЛИТЕРАТУРЫ"


ТЕМАТИЧЕСКОЕ
   ОЦЕНИВАНИЕ ПО
   ЛИТЕРАТУРЕ В 11 КЛАССЕ


ОЛИМПИАДА ПО
   ЛИТЕРАТУРЕ. 10 КЛАСС


ЛИТЕРАТУРНЫЕ РЕБУСЫ
   ПО ТВОРЧЕСТВУ ПОЭТОВ
   СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА


ИНОСТРАННЫЕ ЯЗЫКИ

ТЕМАТИЧЕСКИЕ КАРТОЧКИ
   ПО АНГЛИЙСКОМУ ЯЗЫКУ


КАК УЧИТЬ АНГЛИЙСКИЕ
   СЛОВА ЭФФЕКТИВНО


АНГЛИЙСКИЕ ВРЕМЕНА В
   ТЕКСТАХ И УПРАЖНЕНИЯХ


РАЗДАТОЧНЫЙ МАТЕРИАЛ
   ПО АНГЛИЙСКОМУ ЯЗЫКУ


200 АНГЛИЙСКИЙ ВЫРАЖЕНИЙ.
   ТЕХНИКА ЗАПОМИНАНИЯ


КОНТРОЛЬНЫЕ РАБОТЫ В
   ФОРМАТЕ ЕГЭ ПО
   АНГЛИЙСКОМУ ЯЗЫКУ


ТИПОВЫЕ ВАРИАНТЫ
   ЗАДАНИЙ ЕГЭ ПО
   АНГЛИЙСКОМУ ЯЗЫКУ


ГРАММАТИКА
   ИСПАНСКОГО ЯЗЫКА


ФРАНЦУЗСКИЙ ЯЗЫК

ФРАНЦУЗСКИЕ СЛОВА.
   ВИЗУАЛЬНОЕ
   ЗАПОМИНАНИЕ


ГРАММАТИКА
   ФРАНЦУЗСКОГО ЯЗЫКА


ВНУТРИШКОЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ
   ПО ФРАНЦУЗСКОМУ ЯЗЫКУ


ИСТОРИЯ В ШКОЛЕ

БИОЛОГИЯ В ШКОЛЕ

МАТЕМАТИКА В ШКОЛЕ

ФИЗИКА В ШКОЛЕ

ХИМИЯ В ШКОЛЕ

Категории раздела
ЗАСЕЛЕНИЕ ЗЕМЛИ ЧЕЛОВЕКОМ [25]
ПУТЕШЕСТВИЕ ШКОЛЬНИКОВ В ДРЕВНИЙ МИР [32]
ЗАНИМАТЕЛЬНО О ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ [130]
РЫЦАРСКИЕ ВРЕМЕНА [119]
БЛИЖНИЙ ВОСТОК. ИСТОРИЯ ДЕСЯТИ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ [15]
ИСТОРИЯ РОССИИ В РАССКАЗАХ ДЛЯ ШКОЛЬНИКОВ [90]
ДОПЕТРОВСКАЯ РУСЬ [40]

Статистика

Онлайн всего: 2
Гостей: 2
Пользователей: 0
Форма входа


Главная » Файлы » РАССКАЗЫ ПО ИСТОРИИ ДЛЯ ШКОЛЬНИКОВ » ДОПЕТРОВСКАЯ РУСЬ

Правление Софьи и Голицына
17.08.2012, 20:03

С осени 1682-го и до осени 1689 года установилась сложная, половинчатая и совершенно незаконная формула власти: Иван — «первый царь», Петр — «второй царь», а Софья стала над ними «правительницей». Иногда говорят, что, мол, Софья была «регентшей», временной правительницей на срок, пока Петр не станет взрослым… Эта байка придумана позже именно для оправдания претензий «партии Петра» на власть, и только. Никогда Боярская дума не указывала никаких сроков, в которые Софья должна передать власть Петру или получить всю полноту власти. Формула, в которой все трое детей Алексея Михайловича получали какой-никакой, а кус властного пирога, была как бы «вечной». По этой формуле Петру досталось меньше всех, но борьба или интриги феодальных кланов тут ни при чем: будь все трое детьми одной матери, ему все равно полагалось меньше всех как самому младшему. Феодальная, но справедливость!

Но, конечно же, ситуация оставалась неопределенной, и «формула власти» отражала не желательное и не нормальное положение вещей, а сложившийся баланс сил. Пока ни Милославские не могли удавить Нарышкиных, ни Нарышкины не могли перерезать Милославских, вот и приходилось делиться.

Но, конечно же, половинчатая и неясная политическая ситуация рано или поздно должна была перейти в стабильную и определенную. Вопрос, в какую именно…

«Первого царя», Ивана, никто не принимал всерьез, реальных претендентов было двое. Нет, вовсе не Софья и Петр, а Софья и Голицын — на одной стороне и клан Нарышкиных — на другой. Даже во время переворота 1689 года Петру было 17 лет; в начале этих событий — 10. Разумеется, он не принимал, да и не мог принимать в политической борьбе совершенно никакого самостоятельного участия. Реальным вожаком его партии была и осталась до конца своих дней его мать, Наталья Кирилловна Нарышкина.

И уж конечно, переворот совершился никак не в пользу консерваторов, любителей старины. У власти стали Милославские, и огромную роль играл Василий Голицын. Так что перемены в эти семь лет продолжались, хотя и не такие бурные, как при Федоре Алексеевиче.

Династическая ситуация остается непонятной, и трактовать ее можно по-разному. Земский собор так «благополучно» и не собрался, и власть висит между двух кланов — кому-то достанется?

Софья в этой ситуации знай укрепляет свою власть, и это у нее получается — вот и экономику после всех рывков и гражданских неурядиц удалось все-таки стабилизировать, и вся знать страны охотно-неохотно, а подчиняется Софье…

Очень мешает ей свой пол… А еще больше, пожалуй, невозможность выйти замуж за Василия Голицына. Дело даже не в том, что Василий Голицын женат и его жена совершенно не собирается помирать. В таких случаях женам и головы сворачивали, и в монастырь их постригали… И сами жены, поняв намек, быстро шли в монастырь, пока им головы не открутили.

Тут другая проблема — невозможность чисто политическая. Выйти замуж за Голицына означает стать Голицыной, войти в его семью, княжескую, но не царскую, не имеющую прав на престол. Всяческие сложности, понятие морганатического брака, составление брачного договора — это все кроется для Руси 1682–1689 годов в такой туманной дали времен, что и говорить смешно.

Это в Великобритании XIX века королева Виктория вышла замуж за Альберта, составив сложный брачный контракт, чтобы не делиться с мужем властью. Альберт получил забавное название «принца-консорта» и никогда не претендовал на власть. Брак оказался удачным; королева Виктория была в восторге от мужа; она ставила ему памятники и называла в его честь озера в Африке, но властью не поделилась, и Британия такое положение вещей приняла.

В России XVII века пока все серьезнее и мрачнее. Дочери царя, как правило, обречены на безбрачие, на стародевичество и монастырь — ведь отдать иноземным правителям дочку православного царя нельзя — они религиозно нечисты и попросту недостойны. Отдать своим тоже нельзя — они слишком низкого происхождения, даже князья Рюриковичи. Для Софьи, получается, и выйти замуж, и взять власть — все это колоссальное нарушение традиций, а уж так, чтобы все это сочетать…

Софья, конечно же, не отказывается от милого друга Василия Голицына, не без его советов и его помощи потихоньку сосредоточивает в своих руках все больше власти и все больше усиливается.

Постепенно она и в официальных документах, и на уровне символики все яснее претендует на положение царицы и делает это по-женски — постепенно и тонко. Например, стала называть себя «Великой Государыней», то есть реально титуловаться так, как титулуется правящий царь. Заказала гравюру, где ее изображали в шапке Мономаха, то есть опять же с царскими атрибутами. И никто в России не упал в обморок, не измучился мыслями: а можно ли женщине занимать престол?! Фактически все эти семь лет женщина и занимала престол русских царей — впервые в истории! И ничего не стряслось с Россией, а массовое сознание вполне нормально восприняло событие. А почему бы и нет? В конце концов, всего через 36 лет престол опять займет женщина, но уже отнюдь не «великого ума и самых нежных проницательств, больше мужеска ума исполненная дева», а просто публичная девка. И Россия тоже промолчит.

Умнейшего человека, обладателя огромной библиотеки Голицына иностранцы в своих записках нередко называли «великим мужем», а польский посланник Невилль, несколько увлекшись, назвал даже «великим мужем, словно восставшим из хроник древних римлян». Увлекся, не спорю, но ведь и причины к тому были. Словом, В. В. Голицын — это совсем не тот человек, роман с которым для юной девы так уж непригляден и так уж необъясним. Не тот человек, от общения с которым дочерей и юных сестренок надлежит столь уж отчаянно оберегать.

Правда, ко времени судьбоносной встречи был тридцативосьмилетний Василий Голицын давно женат, а Россия — далеко не Франция и Московский Кремль — отнюдь не Версаль и не двор какого-нибудь итальянского герцога, где все сожительствуют со всеми, с кем только не попадется, и никого это не удивляет. Роман с Голицыным Софье был очень даже в упрек. И тем более интересно, что для репутации правительницы ее откровенный, всем известный роман вовсе не послужил поводом для каких-то изменений в ее положении. Как видно, «кондовая» допетровская Русь вполне оказывалась готова и к тому, что женщина будет сидеть на престоле, и к тому, что она способна распорядиться собой по собственному усмотрению — не батюшкиному, не матушкиному.

Тут, конечно, есть и другой вопрос: а куда смотрел сам Василий Голицын? Он ведь не мог не понимать шаткость и двусмысленность своего собственного положения. Почему не действовал он — опытный, умный, взрослый, талантливый? Что мешало ему отправить свою жену в монастырь (не травить же ее, в самом деле…) и обвенчаться с Софьей Алексеевной, стать новым московским царем? Могло не получиться, нет спора! Но в конце концов, род Голицыных ничем не уступает в древности и почтенности роду Романовых, а время сложное, переломное… Шанс был? Несомненно, шанс был, и встает недоуменный вопрос: почему Василий Васильевич Голицын даже не попытался использовать этот шанс?

Сомнения в верности Софьи или в том, что она выйдет за него замуж? Приведу выдержку из письма Софьи. Если говорить откровенно, обычай историков лезть в частные Дела людей и с умным видом рассуждать, любила ли Наталья Гончарова Пушкина и был ли Пушкин неверен Наталье или же он обожал Анну Керн строго на расстоянии, мне не особенно приятен. Но уж раз зашел такой разговор, без этого лазанья по чужим постелям и душам не обойтись. Итак, письмо, посланное Голицыну после отражения атаки крымцев, в мае 1689 года:

«Свет мой, Васенька! Здравствуй, батюшка мой, на многие лета! И паки здравствуй, Божиею и Пресвятой Богородицы милостию и своим разумом и счастьем победив агаряне! Подай тебе Господи и впредь враги побеждать! А мне, свет мой, и не верится, что возвратишься; тогда только поверю, как увижу тебя в объятиях своих, света моего. Что же, свет мой, пишешь, чтобы я помолилась: будто я верно грешна перед Богом и недостойна; однакож, хоть я и грешная, дерзаю надеяться на его благоутробие. Ей! Всегда прошу, чтобы света моего в радости видеть. Посем здравствуй, свет мой, на веки несчетные».

Письмо это написала не восторженная гимназистка 16 лет, а женщина, которой уже исполнился 31 год, умудренная разным, в том числе и горьким опытом. Женщина, которая похоронила отца и брата, которая смогла сама, без мужчин своей семьи (они умерли, увы!) «разрулить» все, происходившее в Москве летом 1682 года, казнить Хованского и привести стрельцов к покорности.

Что же мешало Голицыну взять замуж эту милую женщину? Действительно — жену в монастырь, Софию — под венец, новый царь на престоле, смена династии, полный порядок…

Попытавшись дать ответ, я, несомненно, рискую — читатель вправе сделать вывод, что я приписываю несуществующие заслуги и даже несуществующие качества симпатичному мне герою. Но если я не прав, найдите другие причины! А мое предположение в том, что Василий Васильевич был для государственного человека непозволительно порядочен и честен. Обратите внимание — все цари-интеллектуалы, цари, следовавшие рыцарскому кодексу чести, или не удерживались на троне (Дмитрий Иванович, вошедший в историю как «Лжедмитрий», Павел I), или все свое правление метались, страдали, никак не могли сделать то, что им хотелось (Федор Иванович, Александр I).

Самых лучших результатов добивались те цари, которые умели окружать себя интеллектуалами, слушали их, сами учились, хотя бы о чем-то говорили с учеными людьми на равных, но сохраняли психологическую возможность действовать по совсем другим правилам — рубить головы, подсылать тайных убийц, применять силовые методы, интриговать, используя страхи и комплексы других людей (Алексей Михайлович, Александр II).

Не буду спорить, «стоит ли Париж обедни», а Москва — пострижения в монахини постылой, но жены, матери твоих детей. И где проходит грань между средством, оправдывающим великую цель, и обычнейшей бытовой гадостью, скажу честно — я этого тоже не знаю. Но история учит совершенно определенно: чересчур щепетильные, слишком приличные люди редко оказываются в состоянии захватить власть, а даже захватив — ее удержать. Василий Голицын попросту был неспособен использовать свой шанс — для этого ему предстояло, во-первых, погубить пусть постылую, но законную, венчанную жену (предать ее он не мог), а во-вторых, совершить многое такое, что он считал презренным, мелким и недостойным.

Еще отмечу, что Голицын и Софья даже не пытались накормить или напоить маленького Петра чем-нибудь таким, после чего конкурент исчез бы сам собой. При том, что возможностей было множество, а лет с 15 Петр повадился один или с двумя-тремя сопровождающими ездить в Немецкую слободу. Трое-четверо отчаянных людей, несколько часов рискованной операции… и можно уже не бояться! Что им стоило, этим сильным и умным людям, один из которых водил стотысячные армии и заключал договоры с турками и поляками, а другая останавливала буйных стрельцов, почти как отец в 1648 году!

С одной стороны, жаль — такая возможность открывает путь к более счастливому варианту русской истории, без Петра. Но с другой стороны… и отправив жену в монастырь, и подослав Петру доверенного человечка со «скляницею» яда, Василий Голицын перестал бы быть самим собой. Тем достойнейшим человеком, который вызывает уважение даже через триста лет.

ОКНА И ДВЕРИ

Формально Василий Васильевич в 1682–1689 годах стоял во главе разных приказов, но фактически был примерно тем, кем является в наши дни премьер-министр.

Поставить Голицына во главе государственной политики было крайне разумным ходом. Независимо от того, действовала ли Софья, унаследовав талант отца разбираться в людях, или чисто по-женски осыпала милостями любовника, выбор это был совершенно правильный.

В 1683 году он добился подтверждения Кардисского договора со Швецией. Что характерно, со Швецией воевать собирались, но не сейчас… и подтверждение договора было удобно на время, пока Московия собирает силы.

В 1686 году Василий Голицын, проявив исключительное дипломатическое искусство, заключил с Речью Посполитой «Вечный мир». По 33 статьям договора о «вечном мире» Речь Посполитая соглашалась отдать Московии Левобережную Украину, Северскую землю с городами Стародубом и Черниговом, Запорожье, Смоленск с его окрестностями, Киев с городками… Все это соглашалась вернуть Речь Посполитая за согласие России участвовать в войне европейской коалиции с турецким султаном. Это был колоссальный успех! Московия не только закрепляла за собой свои захваты времен Смоленской и Украинской войн, она входила в число европейских держав. Входила на равных, ей совершенно не было нужды в пресловутом «окне в Европу». Зачем, скажите на милость, сигать в окно, если одна из европейских держав широко распахивает парадную двустворчатую дверь?!

Два похода Голицына на Крым полагается называть то «неудачными», то «малоудачными». Мол, Крыма все равно не взяли, только зря тратили время и погубили множество людей… В романе «советского графа» Алексея Толстого «Петр Первый» походы Василия Васильевича расписаны так устрашающе, что становится странно, что из них кто-то вообще вернулся. Ну и описываются всевозможные страсти, вроде десятков тысяч людей, умерших от голода и жажды.

Боюсь, что и в этом случае, как и во множестве других, «советский граф» повторяет зады пропаганды еще времен Петра. Погубив одну армию во время Первого азовского похода и потеряв ПОЛОВИНУ своих людей во время Второго, Петр остро нуждался в оправдании. Тогда и поползла байка о колоссальных потерях и о ничтожных результатах походов Голицына.

Но, во-первых, походы позволили Московии с честью выполнить союзнический долг. Благодаря этим походам крымские татары не смогли принять участие в боевых действиях против Речи Посполитой и против Австрийской империи. Международный авторитет Московии резко возрос — как державы, способной остановить такого опасного врага, как крымский хан.

Во-вторых, кто сказал, что походы не имели последствий для самой Московии?! С этого времени Московия перестала платить Крыму, наследнику Золотой Орды, дань. Опять же возрос ее международный авторитет.

В-третьих, что-то вызывает сомнения тезис о чисто военном неуспехе походов. Во время похода 1687 года войско собиралось слишком долго, вышло поздно, а в конце июня попало в полосу сожженных степей. По одной версии, высохшую степь зажгли татары, чтобы не пустить к Крыму московитское войско. По другой версии, подожгли степь украинские казаки — им тоже не хотелось, чтобы Москва завоевала Крым. Ведь только находясь между воюющими между собой мирами христианства и ислама, казаки могли вести привычный им полуразбойничий образ жизни. Завоевание Крыма и прекращение войн их совершенно не устраивало.

Во всяком случае, кто бы степь ни поджигал, встретиться с врагом не удалось, до Перекопского перешейка не дошли. Поражение? Неуспех? Как сказать… Василий Голицын умел извлекать полезные для него уроки.

Перед следующим походом приняли меры, чтобы выйти пораньше, до того, как просохнет степь. Ратным людям велено было собраться не позднее февраля 1689 года. Врагов у князя хватало, — и завистников его «фавора» у царевны, и завистников его талантов и достижений. То в сани к нему прыгал убийца, и слуги князя с трудом его удержали и скрутили. То у ворот его дома находили поутру гроб, и в гробу записка, что если новый поход будет такой же безуспешный, то гроб этот ждет Голицына. То поймали некоего Ивана Бунакова, который «вынимал след» Голицына, то есть вырезал его след в земле ножом; так делали колдуны, чтобы творить над следом чародейные действа. Многие верили, что, прочитав над следом заклинания, можно овладеть человеком и заставить его идти, куда хочется колдуну. Под пытками Бунаков показал, что «взял землю в платок и завернул его для того, что ухватила меня болезнь; и прежде того бывало, что где меня ухватит, там землю и беру».

В общем, «Большого полка дворовый воевода, царственные большие печати и государственных великих посольских дел сберегатель», князь Василий Голицын прекрасно понимал, что, не победив внешнего врага, не победит и внутреннего.

В феврале выступили в поход с армией в 112 тысяч человек при 400 орудий, и 20 марта Голицын отписывал в Москву, что «походу чинится замедление за великой стужею и за снегами». В середине мая встретились с татарами и отбили их атаку огнем артиллерии и ружейными залпами. Интересно, что во время «дела» стрельцов поставили в центр как «пехоту плохого качества».

20 мая подошли к знаменитому Перекопу. Укрепленный замок защищен глубоким рвом, брать его трудно. А главное, если даже, положив много людей, взять Перекоп, то что дальше? В самом Перекопе всего три колодца с пресной водой, ее не хватит на большое войско. А за Перекопом на десятки и сотни верст — точно такие же безводные степи, даже страшнее.

Через два года после похода был выкуплен из крымского плена смоленский шляхтич Поплонский и рассказывал: «Когда государевы ратные люди подошли к Перекопи, Нураддин салтан говорил отцу своему хану: для чего он против тех ратных людей из Перекопи нейдет, а если он, хан, идти не захочет, то он бы велел ему, Нураддину, выйти; и хан сказал: присылал к нему князь Василий Голицын для договору о мире, и он для того против тех ратных людей нейдет, а если это их желание не исполнится, то они, татары, его князя Василия и со всем войском, если станет приступать, в Перекопь пустят и без бою всех поберут по рукам, а иные и сами от нужды перемрут».

Как видно, Голицын это вовремя сообразил и решил второй раз отступать, и так много людей погибли в страшную жару в начале июня. На военном совете было решено воевать иначе — строить целую систему крепостей и в этих крепостях накапливать воду, продовольствие, фураж для лошадей, снаряжение — все, что нужно для большой армии.

Ведь уже и в 1687 году генерал-майор Касогов разгромил Белгородскую орду, взял Очаков, вышел к морю и начал строить крепости на Черном море. Уверен, что, если бы у Голицына было хотя бы еще несколько лет и он смог бы строить крепости и, опираясь на них, давить Крым, «крымский вопрос» он бы решил, и без особенных потерь.

Что же до нежелания брать Перекоп любой ценой, не обращая внимание на потери, то тут ведь тоже может быть два мнения. Согласно одному из них, важен только поставленный результат и совершенно не важна его цена. Если исходить из этой системы ценностей, то Василий Голицын не прав. Однако есть и другая система ценностей, и в ней как раз очень важно, какова цена достижения. В конце концов, солдата растить и воспитывать надо долго, армия стоит дорого, и уже из этих соображений не имеет никакого смысла взять Перекоп, но при этом загубить армию, созданную реформой 1679–1681 годов и уже испытанную Чигиринскими походами. В этом случае, если исходить из такой системы ценностей, Василий Голицын совершенно прав, что не стал брать крепости. Кстати, тезис о больших потерях в этих походах — наиболее лживая часть пропетровской пропаганды: Голицын привел назад практически всю армию.

Какой системе ценностей отдать предпочтение, пускай решает сам читатель.

ПРОЕКТ РЕФОРМЫ УПРАВЛЕНИЯ

Но не одними ратными делами славен Голицын. Годы правления Софьи (а фактически Голицына) — это годы активнейшей борьбы с приказными злоупотреблениями, взяточничеством и воровством. Это годы поддержки частного предпринимательства, когда в одной Москве частные лица возвели больше 3000 каменных домов.

«Правление царевны Софьи началось со всякой прилежностью и правосудием и к удовольствию народному, так что никогда такого мудрого правления в Российском государстве не было. И все государство пришло во время ее правления в семь лет в цвет великого богатства, также умножились коммерции и ремесла, и науки почали быть латинского и греческого языку… и торжествовала тогда вольность народная», — так писал в своих записках князь Б. И. Куракин, вообще-то виднейший и убежденный сторонник Петра.

Так что не стоит верить и разговорам о злом Голицыне, разорившем Московию для того, чтобы воевать в Крыму. Государство и народ одинаково процветали при Софье и Василии Голицыне.

Возможно, внимательный читатель не забыл, что еще в начале 1680-х годов, в годы правления Федора Алексеевича, Василий Голицын разрабатывал некую реформу… Собственно, и ее он провести не успел. Ну, всячески пропагандировал профессионализм во всем. В том числе в военном деле. Ну, добился разрешения отдавать детей служилых людей в польские школы, приглашать поляков-гувернеров. Ну, отправил нескольких «недорослей» учиться в Польшу, в том числе и в Ягеллонский университет в Кракове. Не так и много для семи лет правления!

Но проект реформ у Василия Васильевича был — это совершенно определенно. Судить об этом проекте трудно, потому что все бумаги князя после переворота 1689 года были захвачены сторонниками Петра, и бог знает, где они теперь, если не уничтожены. Известно, что в его библиотеке находилась рукопись под названием «О гражданском бытии, или О поправлении всех дел, яже надлежат обще народу». Известно, что Голицын читал свои записки и Софье, и некоторым из бояр, и, уж конечно, своим сотрудникам, преданным ему Лично, незнатным, но очень дельным людям: Касогову, Украинцеву, Неплюеву, Змееву. Кое-что читал он и знакомым иностранцам и, на наше счастье, много говорил с польским посланником Невиллем совсем незадолго до своего падения. Беседовали они весь вечер и часть ночи в роскошном доме В. В. Голицына, где на стенах висели картины, портреты польских королей, географические карты и гравюры. Говорили они по-латыни, в библиотеке, где В. В. Голицын собрал несколько тысяч книг на русском, немецком, польском, латинском языках.

Благодаря Невиллю мы и знаем достаточно много о проекте В. В. Голицына. Был это довольно обширный и, судя по всему, хорошо продуманный проект реформ, касавшихся и административного, и экономического, и сословного устройства государства.

Голицына не устраивало качество солдат, которые получались из даточных людей. Мало того, что холопы и тяглые люди — плохие солдаты! Их земли остаются без обработки, падает хозяйство… Нет, пусть крестьянство занимается своими прямыми обязанностями — возделывает землю. Для содержания государственного аппарата и армии надо их обложить умеренной поголовной податью. Владельческие крестьяне для государства скорее вредны — они ведь платят гораздо меньше. Уже поэтому их надо вывести из подчинения помещиков.

Армию В. В. Голицын хотел бы видеть полностью профессиональной, с регулярным строем и чисто дворянской по составу. Пусть дворяне служат под началом дворянских же офицеров, получивших хорошее образование. Поместные войска в его планах полностью уничтожались вместе с помещичьим землевладением.

Начать преобразования князь Голицын планировал с освобождения владельческих крестьян и обложения всего тяглого населения единой подушной податью. По его расчетам, это должно было сразу же увеличить доход государства почти вполовину, и из этих денег он планировал платить дворянской армии более крупные оклады. Так, получалось, крестьяне все же вынуждены были оплатить свое освобождение, пусть и в косвенной форме, в виде повышенного жалованья дворян за службу.

А одновременно тяглые слои населения становились лично свободными — все поголовно, кроме холопов! И вместо не стесненного почти ничем произвола помещиков, дикой эксплуатации ими зависимых крестьян, возникала единая для всех, одинаковая рента в пользу государства… ничуть не мешающая, а косвенным образом даже способствующая частному предпринимательству, деловой активности. Ведь если все платят одинаково, независимо от дохода, то выгодно зарабатывать побольше.

Получается, что если привилегированное положение дворянства Голицын «подсмотрел», скорее всего, в Речи Посполитой, то уж организация жизни тяглого населения у него несравненно более передовая, чем в Польше с ее тяжелым крепостным правом.

Алексей Толстой в своем «Петре Первом» крайне иронично выводит самого Василия Голицына — эдакий смешной паркетный шаркун, отвлеченный и вредный теоретик, ничего не смыслящий в реальной жизни. Невилль тоже подан крайне насмешливо, как некий нелепый иностранец, по определению не способный ничего понять в жизни непостижимой для него России. Цель А. Толстого понятна — завуалированно, но вызвать у читателей ассоциацию между «книжным червем» Голицыным и таким же «гольным теоретиком» Троцким, которого тоже высоко оценивали на Западе. Вторая ассоциация — это, конечно же, «чисто национальный», по-народному правильный и «знающий, как надо» Петр и такой же умозрительно постигающий простонародную «правду жизни», природный вождь Сталин. Стоит ли удивляться, что «Петр Первый» при всей его вопиющей антиисторичности рекламировался в СССР как настольная книга молодежи, и представление об эпохе большинство современных россиян формировало именно по этой книге.

Но если отвлечься от писаний человека, которого Дж. Оруэлл называл коротко и ясно — «литературной содержанкой», нам придется заключить: проект реформы Василия Голицына очень в духе его общества и очень естественно вытекает из политики правительства, начатой еще при Алексее Михайловиче, — сажать служилое сословие на жалованье, формировать профессиональную армию, стараться не давать новых поместий. И нет никаких оснований считать этот проект невозможным или фантастичным. Опять же — не хватило времени. И еще одно — точно так же, как при реформах Алексея Михайловича и Федора Алексеевича, при реализации проекта В. В. Голицына количество свободы в московитском обществе возросло бы.

К сожалению, мы очень мало знаем о проекте Голицына, кроме сказанного. Отзывы Невилля отдают крайней восторженностью настолько, что их трудно принимать всерьез: «Если бы я захотел написать все, что узнал об этом князе, я никогда бы не кончил; достаточно сказать, что он хотел населить пустыни, обогатить нищих, дикарей превратить в людей, трусов в храбрецов, пастушечьи шалаши в каменные палаты».

Правда, тут можно уже кое-что предположить… Например, известно вполне достоверно, что Голицын хотел окончательно завоевать Крым и построить на Черном море несколько сильных крепостей. Если бы это удалось, возникла бы та же самая ситуация, что и через сто лет — во времена Григория Потемкина: русские люди смогли бы заселять и осваивать роскошные черноземы Дикого Поля. Вот вам и население пустынь, и обогащение нищих, появление каменных палат там, где раньше были одни пастушеские хижины. А просвещение крымских татар (как это опять же и состоялось спустя сто лет) делает совершенно реальным превращение смертельно опасных дикарей в нормальных, вполне цивилизованных людей всего за одно-два поколения.

Вполне можно предположить, что Василий Васильевич просил гостя не распространяться именно об этой части его замысла — ведь завоевание Крыма, освоение побережья Черного моря, заселение Дикого Поля — все это факторы международной политики, и чем позже узнают об этих замыслах в Речи Посполитой, Австрии и Швеции, тем лучше.

Но и понятно, почему «великий Голицын», «муж ума великого и любимый от всех», произвел такое впечатление на Невилля. В его оценках опять же очень легко найти преувеличения и отнестись к ним иронически. Но вот беда, Голицын входит в очень небольшое — да что там! — исчезающе малое число государственных людей, за которыми их подчиненные шли в ссылку. Жены ведь и то, как правило, ссылки с мужьями не разделяли. Некрасов воспел пятерых жен декабристов — да, пятерых! Но сослано-то было не пятеро декабристов, а 135 человек! И получается, что из 135 женщин в ссылку поехало 5. Соотношение пусть высчитывает тот, кто хочет.

Не знаю, как вела бы себя Софья, будь у нее возможность выбирать — не исключаю возможности, что и поехала бы с Голицыным. Но вот Касогов действительно уехал в ссылку с Голицыным без всяких «бы» и умер в своем поместье, но не пошел служить Петру. Впечатляет… Может, и правда он был великий человек, этот Василий Голицын? «Мужем ума великого и любимым от всех»?

НАСТРОЕНИЯ УМОВ

Тут необходимо оговорить еще одно важное обстоятельство. К концу XVII века ярко проявляется если и не общая, то массовая, разделяемая многими уверенность в том, что европеизация Московии — вещь совершенно неизбежная и притом очень полезная и нужная.

Переводчик Посольского приказа Фирсов в 1683 году переводит Псалтырь. Он пишет: «Наш российский народ грубый и неученый; не только простые люди, но и духовного чина люди истинные ведомости и разума и Св. Писания не ищут, ученых людей поносят и еретиками называют».

«Мысль о необходимости такого (практического, способного преобразовать Россию. — А. Б.) знания с конца XVII века становится господствующей идеей передовых людей нашего общества, жалобы на его отсутствие в России — общим местом в изображении ее состояния».

«…Можно подивиться изобилию преобразовательных идей, накопившихся в возбужденных умах того мятежного века. Эти идеи развивались наскоро, без общего плана; но, сопоставив их одни с другими, видим, что они складываются сами собой в довольно стройную преобразовательную программу, в которой вопросы внешней политики сцеплялись с вопросами военными, финансовыми, экономическими, социальными, образовательными.

Вот важнейшие части этой программы: 1) мир и даже союз с Польшей; 2) борьба со Швецией за восточный балтийский берег; 3) завершение переустройства войска в регулярную армию; 4) замена старой сложной системы прямых налогов двумя податями, подушной и поземельной; 5) развитие внешней торговли и внутренней обрабатывающей промышленности; 6) введение городского самоуправления с целью подъема производительности и благосостояния торгово-промышленного класса; 7) освобождение крепостных крестьян с землей; 8) заведение школ не только общеобразовательных с церковным характером, но и технических, приспособленных к нуждам государства, — и все это по иноземным образцам и даже с помощью иноземных руководителей».

В этих высказываниях трудно не согласиться с В. О. Ключевским: ведь перед внимательным читателем уже прошли образы многих ярких и интересных людей, крупных личностей, которые полностью или почти полностью разделяют эту стихийно сложившуюся «программу преобразований». Но, с другой стороны, мы ведь не можем не понимать двух важнейших обстоятельств.

1. Что все эти «настроения» — достояние вовсе не всего народа, а тех нескольких десятков тысяч, к самому концу XVII века — от силы полутора сотен тысяч служилых людей, а в основном — их верхушки (то есть буквально нескольких тысяч человек). Жизнь абсолютного большинства населения определяется чем угодно, только не идеями и не книгами на латинском языке, а традициями и обычаями.

2. Что и в рядах служилого сословия есть очень сильная оппозиция этим стихийным «настроениям». Оппозиция тоже чисто стихийная, но она есть и ее нельзя сбрасывать со счетов.

В какой-то мере это признает и сам В. О. Ключевский: «Как трескается стекло, неравномерно нагреваемое в разных своих частях, так и русское общество, неодинаково проникаясь западным влиянием, во всех своих частях, раскололось».

У меня часто возникает опасение, что Владимир Осипович склонен был несколько преувеличивать роль, влияние и возможности «прогрессивных людей» и что он чересчур прямолинейно считал каждого «прогрессивного человека» (Ордин-Нащокина, Матвеева, даже Голицына) своего рода предтечей Петра I.

«Легко заметить, что совокупность этих преобразовательных задач есть не что иное, как преобразовательная программа Петра: эта программа была готова еще до начала деятельности преобразователя. В том и состоит значение московских государственных деятелей XVII в., они не только создали атмосферу, в которой вырос и которой дышал преобразователь, но и начертали программу его деятельности, в некоторых отношениях шедшую даже дальше того, что он сделал».

Вот тут-то я позволю себе совершенно категорически не согласиться с Владимиром Осиповичем! Петр I вовсе не воспринял эту программу и не руководствовался ею. Он действовал по какой-то совершенно иной программе, и нам еще предстоит попытаться понять, по какой.

Категория: ДОПЕТРОВСКАЯ РУСЬ | Добавил: admin | Теги: допетровская Русь, рассказы по истории для школьников, история россии, эпоха до Петра Первого, наглядный материал по истории
Просмотров: 1916 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 5.0/2
Поиск

ИНФОРМАТИКА В ШКОЛЕ

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
   ПРОФЕССОРА ФОРТРАНА


ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
   ШКОЛЬНИКА "КОМПЬЮТЕР"


ПРАКТИКУМ ПО
   МОДЕЛИРОВАНИЮ.
   7-9 КЛАССЫ


РЕШЕНИЕ ТИПОВЫХ ЗАДАЧ
   ПО ПРОГРАММИРОВАНИЮ
   НА ЯЗЫКЕ PASCAL


ПОДГОТОВКА К ЕГЭ
   ПО ИНФОРМАТИКЕ


ДИАГНОСТИЧЕСКИЕ
   РАБОТЫ ПО
   ИНФОРМАТИКЕ. 11 КЛАСС


ГЕОГРАФИЯ В ШКОЛЕ

ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ
   ЭНЦИКЛОПЕДИЯ


ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ
   ГЕОГРАФИЯ


ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
   ГЕОГРАФИЯ РОССИИ


СПРАВОЧНИК ДЛЯ ШКОЛЬНИКОВ
   ПО ГЕОГРАФИИ


ЗАГАДКИ ТОПОНИМИКИ

ФИТОГЕОГРАФИЯ ДЛЯ
   ШКОЛЬНИКОВ


РУССКИЕ
   ПУТЕШЕСТВЕННИКИ


ПЕРВООТКРЫВАТЕЛИ

ГЕОГРАФИЯ ЧУДЕС

СОКРОВИЩА ЗЕМЛИ

МОРЯ И ОКЕАНЫ

ВУЛКАНЫ

СТИХИЙНЫЕ БЕДСТВИЯ

ЗАГАДКИ МАТЕРИКОВ И
   ОКЕАНОВ


ЗНАКОМЬТЕСЬ: ЕВРОПА

ЗНАКОМЬТЕСЬ: АФРИКА

ПОГОДА. ЧТО, КАК И
   ПОЧЕМУ?


ШКОЛЬНИКАМ О
   СЕВЕРНОМ СИЯНИИ


ГЕОГРАФИЯ.
   ЗЕМЛЕВЕДЕНИЕ. 6 КЛАСС


КОНТРОЛЬНЫЕ РАБОТЫ
   ПО ГЕОГРАФИИ


ТИПОВЫЕ ВАРИАНТЫ
   КОНТРОЛЬНЫХ РАБОТ
   В ФОРМАТЕ ЕГЭ


ПОДГОТОВКА К ЕГЭ
   ПО ГЕОГРАФИИ


АСТРОНОМИЯ В ШКОЛЕ

КАРТОЧКИ ПО
   АСТРОНОМИИ


ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
   ШКОЛЬНИКА "КОСМОС И
   ВСЕЛЕННАЯ"


ЗАДАЧИ ДЛЯ ОЛИМПИАДЫ
   ПО АСТРОНОМИИ. 10-11 КЛАССЫ
   КЛАССЫ"


ПРОВЕРОЧНЫЕ РАБОТЫ
   ПО АСТРОНОМИИ


ОБЩЕСТВОЗНАНИЕ

ИНТЕРЕСНОЕ
   ОБЩЕСТВОВЕДЕНИЕ


ЧЕЛОВЕКОВЕДЕНИЕ
   ДЛЯ ШКОЛЬНИКОВ


РАБОЧИЕ МАТЕРИАЛЫ ПО
   ОБЩЕСТВОЗНАНИЮ.
   8 КЛАСС


ТЕМАТИЧЕСКИЕ
   КОНТРОЛЬНЫЕ РАБОТЫ
   ПО ОБЩЕСТВОЗНАНИЮ.
   8 КЛАСС


ПОДГОТОВКА К ЕГЭ

ТИПОВЫЕ ТЕСТЫ В
   ФОРМАТЕ ЕГЭ


ОСНОВЫ РЕЛИГИОЗНЫХ КУЛЬТУР И СВЕТСКОЙ ЭТИКИ

МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ
   УЧИТЕЛЯ


ХРИСТИАНСТВО

ЖИТИЯ СВЯТЫХ
    В КАРТИНКАХ


ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО МИРОВОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ

БОГИ ОЛИМПА

ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ
   МИФОЛОГИЯ


РУССКИЕ НАРОДНЫЕ
   ПРОМЫСЛЫ


ШКОЛЬНИКАМ О МУЗЕЯХ

СКУЛЬПТУРА

ЧУДЕСА СВЕТА

ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ
   МОСКВЫ


ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ
   САНКТ-ПЕТЕРБУРГА



ИЗО В ШКОЛЕ

ОСНОВЫ РИСУНКА ДЛЯ
   УЧЕНИКОВ 5-8 КЛАССОВ


УРОКИ ПОШАГОВОГО
   РИСОВАНИЯ


РУССКИЕ ЖИВОПИСЦЫ


ФИЗКУЛЬТУРА В ШКОЛЕ

Я УЧИТЕЛЬ ФИЗКУЛЬТУРЫ

ИСТОРИЯ ОЛИМПИЙСКИХ
   ИГР


УРОКИ КУЛЬТУРЫ
   ЗДОРОВЬЯ


УПРАЖНЕНИЯ И ИГРЫ
   С МЯЧОМ


УРОКИ ФУТБОЛА

АТЛЕТИЧЕСКАЯ
   ГИМНАСТИКА


ЛЕЧЕБНАЯ ФИЗКУЛЬТУРА
   В СПЕЦИАЛЬНОЙ ГРУППЕ


УПРАЖНЕНИЯ НА
   РАСТЯЖКУ


АТЛЕТИЗМ БЕЗ ЖЕЛЕЗА


ТЕХНОЛОГИЯ В ШКОЛЕ

РАБОЧИЕ МАТЕРИАЛЫ ПО
   ТЕХНОЛОГИИ ДЛЯ
   ДЕВОЧЕК. 6 КЛАСС


УРОКИ КУЛИНАРИИ В
   5 КЛАССЕ


КАРТОЧКИ ДЛЯ
    ОПРОСА ПО ТЕХНОЛОГИИ. 5 КЛАСС


ПРАКТИКУМ ПО
   СЛЕСАРНЫМ РАБОТАМ


ВЫПИЛИВАНИЕ ИЗ ФАНЕРЫ


ЭРУДИТ-КОМПАНИЯ

МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ УЧИТЕЛЕЙ

АФОРИЗМЫ

АФОРИЗМЫ ОБ
   ОБРАЗОВАНИИ


АФОРИЗМЫ ОБ УЧИТЕЛЕ
   И УЧЕНИКЕ


Яндекс.Метрика Copyright MyCorp © 2024 Рейтинг@Mail.ru