Главная задача урока - сформировать у учащихся представление о резком противоречии политики реформ и контрреформ притом, что конфронтация России и Европы прекратилась и процессы социально- экономической интеграции постепенно набирали силу. Однако условия этой интеграции изменились и в области политики, и в области идеологии. Если до 1881 г. государство пыталось основывать свою деятельность на идеологии либерализма, то после этого исторического рубежа все большее влияние приобретала идеология национализма (в ее имперском варианте). Для того чтобы ввести учащихся в этот круг проблем, учитель задает вопросы о либеральных преобразованиях XIX в. в Европе и России.

Основная форма изложения нового материала в классах с хорошей подготовкой - беседа, ориентированная прежде всего на активизацию имеющихся знаний учащихся, в классах с недостаточной подготовкой - лекция и опрос.

ПЛАН ИЗУЧЕНИЯ НОВОГО МАТЕРИАЛА

Формы взаимодействия России и Европы  в XIX в.

Либеральные реформы 60-70-х гг. XIX в.

Эпоха реакции.

При изложении первого вопроса учитель характеризует особенности российских реформ XVII - первой половины XIX в. - стремление использовать европейский опыт для укрепления мощи Российского государства и его престижа при сохранении своеобразия России в нравах и обычаях (в XVII в.), в методах проведения преобразований (в XVIII в.) или на определенных территориях (сохранение крепостничества и самодержавия в центре России при их ограничении на западных окраинах империи в начале XIX в.). Все это логика политического взаимодействия России и Европы, не предполагающая их уподобления и интеграции (хотя первоначально Петр I ориентировался именно на эти цели).

Во второй половине XIX в. эта ориентация стала меняться не только в области планов государственных деятелей (как при Петре I), но и на практике. Россия начинает все больше уподобляться Европе в социально-экономическом отношении. Общим контекстом этих изменений является отказ от перспективы политического доминирования России в Европе (которая обозначилась при Александре I и господствовала при Николае I) и от восприятия Запада как чуждой агрессивной силы (оно было традиционным и связанным с концепцией Московского государства как Третьего Рима). Правда, полностью последовательной ориентации на западные образцы не существовало и она была заметно другой в царствование Александра II и Александра III.

Материал параграфа по этой теме в целом мало отличается от текстов других учебников. Однако в интересах дальнейшего прохождения курса необходимо акцентировать внимание учащихся на некоторых отдельных вопросах. Наиболее важный из них - соотношение общей либеральной направленности реформ и сохранения в недрах социально-экономической системы серьезного пережитка традиционализма и даже архаики, которым являлась крестьянская поземельная община. С одной стороны, это соответствовало интересам самодержавного государства, так как община, будучи инструментом податной политики, теперь отвечала за сбор налогов (вместо помещика). Однако, с другой стороны, нельзя не учитывать и тяги самих крестьян к общинным формам общественной самоорганизации, что ярко проявилось в этот период.

Ученикам надо дать понять, что сохранение общины было в долгосрочном плане очень опасно и ставило под вопрос дальнейшее развитие модернизации, ибо именно в общине сохранялись и воспроизводились архаические представления крестьян о правде и воле (характерной в этом смысле является легенда, появившаяся в деревне Бездне, о расстрелянном руководителе восстания А. Петрове, который будто бы облагодетельствован царем и послан бороться с дворянством в других местах).

Наряду с общиной в деревне появились и учреждения современного типа, такие, как земства, которые основывались на совершенно иных принципах общественной деятельности и мировоззрении. Их целью была рационализация сельского хозяйства и образа жизни деревенского населения. Это роднило их с другими учреждениями, появившимися в результате реформ в городском самоуправлении, судопроизводстве, финансах, образовании и армии.

А. Н. Медушевский подчеркивает, что именно рационализация общественных и государственных функций была целью реформ. Это не предполагало полного копирования западных образцов, особенно в сфере власти. Так, программа преобразований М. Т. Лорис-Меликова, представленная царю в докладе от 28 января 1881 г., имела в виду лишь рационализацию реформаторской деятельности на основе создания совещательного учреждения по выработке реформ, образцом которого являлись бы Редакционные комиссии времен подготовки крестьянской реформы.

3. При изложении третьего вопроса можно обратиться к опыту неудач российских реформ, к противоречиям либералов-реформаторов и государственной власти, возникавшим в подобных же ситуациях во времена правлений Екатерины II и Александра I (с определенными оговорками - во времена конфликта Ивана Грозного и А. Курбского). Циклическое развитие в виде реформ и контрреформ приобретает характер особенности России, правда, не уникальной, но имеющей свои отличия от циклов революций и контрреволюций во Франции и Испании или от длительных циклов попыток реформ и отказа от них в Турции или Иране.

Стоит отметить расширение поля влияния традиционализма в российском обществе, происшедшее в результате контрреформ. Земские начальники стали чем-то вроде новых помещиков, восприняв некоторую часть их функций. Чрезвычайное положение ограничило разделение властей и усилило самодержавие. Рационализация стала сменяться произволом. Образовательная система как духовный центр рационализации также была поставлена под жесткий контроль. Интеллигенция ощущала «отсутствие воздуха», невозможность свободной деятельности, подобные тем, которые были во времена царствования Николая I. Все это подрывало модернизацию, несмотря на то что ситуация сильно изменилась, результаты реформ становились все очевиднее, в экономическом плане страна интенсивно развивалась, как никогда быстро росли города.

Характеризуя рост влияния националистической идеологии, можно провести параллели с другими периодами контрреформ. И. Г. Яковенко пишет, что национализм в России возникает как проявление обиды на остальной мир, не воспринявший очередного глобального проекта России. В 80-е гг. обида на крах Священного союза дополнилась непониманием причин вытеснения России с Балкан не только европейскими державами во время Берлинского конгресса (1878), но и самими славянскими государствами, получившими свободу из рук России. Особенно болезненной оказалась австро-германская ориентация болгарских правителей Александра Баттенберга и Фердинанда Саксен-Кобург-Готского, активно боровшихся с прорусской оппозицией. При этом идея союза государств, основанного на широком взаимодействии народов и культур, сменяется наступательной националистической идеологией, доказывающей исключительные права русских на политическое доминирование.