Отчего же чаще всего пытаются свести счеты с жизнью подростки?
Как правило, это либо разрыв первых
значимых любовных отношений, либо какой-то изнуряющий, долгоиграющий
конфликт в семье, с резким обострением как поводом для совершения
собственно суицидной попытки.
Здесь же надо отметить следующее. К
сожалению, у нас огромное количество социально неблагополучных семей, и
иногда дети с самого рождения живут в совершенно невыносимых на первый
взгляд условиях, подвергаются физическому и моральному насилию, их
постоянно ругают и регулярно избивают. Эти дети, как правило, озлоблены и
недоверчивы, неразвиты и агрессивны, но никаких попыток самоубийства не
совершают и даже не думают о них. И, с другой стороны, — вполне
приличная на первый взгляд семья. Мать не пустила дочь на дискотеку, а
девочка пошла в ванную и повесилась на бельевой веревке. То есть
собственно «сила воздействия» здесь, по всей видимости, ни при чем. Про
особенности личности мы уже говорили. Они очень даже при чем. Повторим
еще раз.
В условиях неблагоприятных внешних
обстоятельств риск совершения суицидной попытки повышен у всех
подростков, у которых имеются следующие личностные черты:
— повышенная эмоциональная «привязчивость»
— такой подросток чрезмерно фиксирован на имеющихся дружеских,
родственных или любовных отношениях, не допускает даже мысли о
возможности их разрыва или замены. Если разрыв все же происходит или
готовится, впадает в отчаяние или в аффект и готов на все, лишь бы
помешать этому;
— бескомпромиссность — иногда
подросток не умеет находить компромиссы между своими желаниями и
окружающими обстоятельствами и желаниями других людей, а иногда просто
не стремится их искать. «Должно быть по-моему, любой ценой» — согласно
такому девизу они строят свою жизнь;
— ригидность — то есть неумение перестраиваться, изменять свое поведение в соответствии с обстоятельствами;
— склонность к аффективному поведению
— такие подростки легко впадают в ярость, выкрикивают бессмысленные
угрозы, иногда так же легко рыдают, активно обвиняют в чем-то других или
себя, потом просят прощения, потом снова начинают злиться — и так
далее, все по тому же кругу…
— пессимизм — очень часто такие
подростки не видят для себя в будущем ничего хорошего, не верят в
благие побуждения других людей, отовсюду ждут подвоха или проявления
какого то тайного злого умысла;
— неустойчивость самооценки —
такие подростки то считают себя самыми умными, самыми красивыми, самыми
«крутыми» и искренне удивляются, почему другие не ведут себя по
отношению к ним соответственно. То вдруг по малейшему поводу впадают в
совершеннейшее самоуничижение и начинают считать себя хуже всех во всех
возможных смыслах.
Кроме того, необходимо отметить, что риск суицида существенно возрастает, если подросток регулярно употребляет наркотики или просто «балуется» каким-либо наркотическим веществом (типа клея «Момент» или жаренных с картошкой мухоморов).
Стоит обратить внимание и на тех подростков, в семье которых кто-то из близких родственников покончил жизнь самоубийством или предпринимал попытки сделать это.
Достаточно часто у подростков
встречаются так называемые суицидные настроения. Это когда подросток
никаких попыток самоубийства не совершал, но очень любит поговорить о
том, что жить вообще-то незачем, жизнь — очень гадская штука и молодцы
те, кто это вовремя понял и нашел в себе мужество… Иногда суицидные
настроения используются для запугивания родителей. «В окно выброшусь!»,
«Повешусь!», «Не буду жить!» — эти и им подобные лозунги, буквально до
смерти пугая «предков», иногда позволяют добиться каких-нибудь уступок
или послаблений с их стороны. Но не надо думать, что все так просто и
безобидно. Подросток, который никогда не думал о возможности и даже
желательности самоубийства, никогда не станет пугать родителей таким
образом. Для обыкновенного подростка смерть — это тайна, табу, нечто
жуткое и запретное. Играть этим на бытовом уровне он никогда не станет,
сработают здоровые защитные механизмы психики. Так что если ребенок
пугает самоубийством, как бы несерьезно это ни выглядело, — для
родителей это всегда повод глубоко задуматься над методами воспитания и
обстановкой в семье в целом.
Теперь поговорим о последствиях.
Если одна (самая несерьезная, самая
демонстративная!) суицидная попытка уже была, то риск повторной попытки
возрастает многократно. Человек уже один раз мысленно переступил черту,
отделяющую жизнь от смерти, и вернулся оттуда. Страх, даже ужас
преодолен один раз, и может быть преодолен еще. Особенно эта позиция
опасна для тех подростков, которые с помощью суицидной попытки тем или
иным образом «сняли напряжение» и разрешили свою психитравмирующую
ситуацию. Например, девушка бросила парня, но после того как он пытался
покончить с собой, вдруг осознала, как сильно он ее любит, и вернулась к
нему. Или сама собой разрешилась ситуация нависшей угрозы в семье.
Действительная вина подростка списывается на счет его критического
состояния, и его больше не ругают и не осуждают. Член семьи, собравшийся
уходить, остается в семье, чтобы не травмировать больше нежную душу
дочери или сына. Такой исход, естественно, запоминается, и в следующий
раз, попав в сложную жизненную ситуацию, подросток опять может повести
себя подобным образом.
Иногда случается и наоборот. Побывав
на краю, подросток переоценивает свои проблемы, как бы со стороны
рассматривает их относительную значимость в сравнении с вопросами жизни и
смерти и приходит к выводу, что «все это того не стоило», и он вел себя
достаточно глупо. Особенно часто такая переоценка ценностей происходит в
случае тяжелых отравлений, когда возвращение к жизни и выздоровление
связано с физическими мучениями.
С последствиями суицидных настроений
разобраться сложнее. Часто подростки, привыкшие беззаботно играть такими
вопросами, вызывают интерес и даже уважение сверстников, что,
естественно, провоцирует их на продолжение банкета. В какой то момент
эти провокации могут усилиться до критической величины: «Ну вот,
говорил, говорил, а самому-то — слабо!» Суицидент, как мы уже говорили,
человек отнюдь не слабый. К уважению и наличию авторитета в среде
сверстников он уже привык. Как отреагирует в этом случае провоцируемый
подросток? Естественно, по-разному, но в том числе, к сожалению,
возможно и самое трагическое развитие событий.
Неисполняемые страшные угрозы тоже
имеют свое действие и на окружающих подростка людей, и на него самого.
Постепенно порог испуга или интереса повышается, и на слова подростка
просто перестают обращать внимание, другими словами, перестают верить в
истинность его угроз. Девальвировав таким образом свой самый сильный
аргумент, подросток теряет возможность доказывать истинность и
напряженность своих потребностей. Ему просто нечем доказать, что что-то
ему действительно нужно, без чего-то или без кого-то ему действительно
плохо и т. д. В подобных случаях проблемы подростка очень часто
соматизируются, т. е. переходят в какое-нибудь хроническое соматическое
заболевание, или на базе постоянной фрустрации потребностей формируется
невроз. |