Несмотря на многочисленные попытки, любовь
(к счастью!) не поддается никакой типизации. Поэтому каждый ее случай
глубоко индивидуален. Особенно если речь идет о первой любви. А вот ошибки родителей при встрече с ней, увы, стандартные, и типизации легко поддаются. Поэтому с них и начнем.
1. Самая распространенная ошибка — это попытка открыть чаду глаза на подлинный облик его избранника или избранницы.
Даже если вам совершенно ясно, что объект любви — мерзавец, дурак и
проходимец одновременно, все равно прямой констатацией факта вы
добьетесь прямо противоположных результатов. А именно — ваше чадо с еще
большей полнотой осознает себя Ромео или, соответственно, Джульеттой, а
вам будет отведена незавидная роль старшего поколения Монтекки или
Капулетти.
2. Попытка строго регламентировать возникшие отношения.
— Ладно уж, ты можешь с ним встречаться, но только… И ни в коем случае не делай… И не говори… И чтобы не позже…
Будьте уверены, сделает именно то,
против чего вы предостерегали. Ведь прячут-то всегда самое интересное —
вспомните собственное детство. Одной моей пациентке, пятнадцатилетней
девушке Оле, мать категорически не разрешала приходить домой с дискотеки
позже 10 часов. Вообще-то на дискотеках Оле было скучно (девушка
предпочитала домашние вечеринки и задушевные беседы с глазу на глаз), но
уходить всегда приходилось в 9:30, и бедная послушная «Золушка» была
уверена, что именно с этой минуты на дискотечном «балу» и начинается
самое интересное. Дома после каждой дискотеки следовали истерики, однако
мать, заботясь о безопасности дочери, упорно стояла на своем. Поговорив
с матерью, я убедила ее на один вечер снять запрет. Оля была весьма
удивлена и разочарована тем, что и после 9:30 на дискотеке происходит
все то же самое, и больше не рвалась провести там побольше времени.
3. Всевозможные попытки все узнать о возникших отношениях.
«Я должна знать!» — заявляет мать и первая хватает трубку телефона,
из-за угла подслушивает разговоры, копается в карманах, столе или вещах
сына или дочери, расспрашивает друзей или подруг. Полученной таким
образом информации грош цена (подростки, если действительно хотят что-то
скрыть, изобретательны, как преступники в хороших детективах), а к
взаимному отчуждению подобная практика приводит непременно. И тогда,
если у подростка действительно возникнут какие-то проблемы, к родителям
он обратится с ними в последнюю очередь.
4. Все виды запугивания и дискредитации возникшего чувства.
«Он тебе не пара!», «Она тебя непременно бросит!», «Ему только одно от
тебя и нужно!», «Зачем ты ему на шею вешаешься, неужели не видишь, что
ему на тебя наплевать!», «Если бы она тебя любила, то так бы с тобой не
обращалась!» и так далее, и тому подобное. Может быть даже вы и правы и
все обстоит именно так, как вы предполагаете, но право судить об этом
подросток (да и любой влюбленный) признает только за собой.
Любую попытку узурпировать его права он (или она) встречают в штыки, что опять же негативно сказывается на отношениях в семье.
Теперь о находках. Никаких
общих правил тут, разумеется, нет, но существуют определенные
психологические приемы, которые во многих случаях позволяют уменьшить
напряжение и сохранить доверительные отношения между влюбленным
подростком и его родителями.
1. Совершенно естественно, что родителям хочется побольше знать об избраннике своего чада. Не бойтесь спрашивать, но помните, что спрашивать нужно только о достоинствах.
«Что тебя привлекло в нем (в ней) во время первой встречи?», «Что в нем
тебе особенно нравится сейчас?», «За что ее ценят друзья, подруги?» На
такие вопросы чадо непременно ответит. А все остальное (свои сомнения,
предположения и размышления о недостатках «объекта») подросток расскажет
вам сам. В качестве бесплатного приложения.
2. Понятно также, что родителям (особенно родителям девушек) всегда весьма интересно знать, как далеко их дочь готова зайти (и уже зашла) в развитии отношений. Об этом тоже можно спрашивать.
Но ни в коем случае не напрямик. Если девушка достаточно
интеллектуально развита и любит порассуждать, можно завести
«теоретический» разговор. «А как у вас сейчас принято…», «А что
считается правильным в молодежной среде по такому вот вопросу…», «А как
современная девушка должна поступить, если…» Естественно, что никакой
«теории» в ответах подростка не будет. Он (она) будет излагать вам свою
собственную точку зрения по всем упомянутым вопросам, которой он и
руководствуется в решении вопросов практических. Здесь же, в этом
разговоре, есть место и для коррекции. Поскольку личных интересов
теоретический разговор как бы не затрагивает, то вы вполне можете
безболезненно для самолюбия подростка возражать и обосновывать любую
точку зрения по данным вопросам.
Если же девушка (юноша) интеллектом не
блещет и к теоретическим разговорам, пожалуй, неспособна (неспособен),
то имеет смысл поговорить о делах подруг и приятелей. «А помнишь, ты
говорила, что твоя Марина познакомилась с интересным парнем? Как у них
сейчас дела?», «А Катя все еще одна? А как ты думаешь — в чем тут дело?»
Рано или поздно и эти разговоры выйдут на личные проблемы вашего сына
или дочери. Важно не пропустить этот момент и правильно на него
отреагировать. Узнать о том, что подросток говорит уже не о Марине, а
вовсе даже о себе, можно почти всегда по степени эмоциональной
вовлеченности. В это же время наступает и подходящий момент для
коррекции. Под видом обсуждения Марининых проблем почти всегда можно
что-то прояснить, сгладить, расставить акценты.
3. Не бойтесь делиться собственным подлинным опытом.
Даже если чадо пренебрежительно фыркает, оно все равно жадно внимает,
потому что у вас это уже было (иначе откуда чадо-то взялось!), а у него
еще нет. Только не надо моралей и нравоучений. Просто рассказывайте о
том, что было, что вы чувствовали в начале, что в середине, что после…
Расскажите о ваших мечтах и действительных поступках, пусть чадо
осознает разницу между ними. Можете даже говорить так: «Если бы тогда,
двадцать лет назад, я знал и понимал то, что знаю теперь, я бы сказал
Маше, которую я тогда любил…» Но ни в коем случае не говорите: «На твоем
месте я бы сказал…» Этого чадо не поймет и не оценит.
4. Покажите подростку, что вы понимаете и принимаете его чувства.
Потому что страдания и взлеты первой любви — это подлинные страдания и
взлеты, ни в чем не уступающие по силе более поздним, «зрелым» чувствам.
Пусть многое в этих отношениях кажется нам с высоты нашего возраста и
опыта по-детски наивным, примитивным и глупым, но не будем забывать, что
именно эта, наивная и романтическая любовь в течении сотен лет
вдохновляла поэтов, скульпторов и художников, именно о ней написаны
стихи и песни, картины и поэмы, именно в ее честь созданы фильмы,
баллады и скульптуры. Вам трудно признать величие нелепой любви вашего
сутулого, нескладного, туповатого Вани и неумело накрашенной прыщавой
Маши из соседнего подъезда? Признайте величие самого явления и в
соответствующей форме сообщите об этом сыну. Он будет вам благодарен,
честное слово. А может быть, даже немножко распрямится и поумнеет…
Чем может помочь специалист?
Как правило, первое романтическое
пробуждение подростковых и юношеских чувств к противоположному полу
никакого специального вмешательства не требует. Подростки в этот период
особенно ранимы. Девочки то словно летают на крыльях, то превращаются в
нервических плакс и начинают бурно рыдать в ответ на любое, самое
невинное замечание. Мальчики чаще становятся замкнутыми и угрюмыми. Если
родители и вся семья в целом признают объективные трудности, которые
переживает их сын или дочь, и придерживаются уважительной и
сочувствующей тактики по отношению к его (ее) переживаниям, то никакой
дополнительной помощи такому подростку, как правило, не требуется.
Наиболее конструктивная позиция по этому поводу приблизительно такова:
— Тебе сейчас нелегко, и мы понимаем
это. Твои первые шаги в области чувств могут быть неуклюжими, как первые
шаги учащегося ходить младенца, но они так же важны для тебя сейчас, и
для твоей дальнейшей жизни тоже. Как ты сейчас научишься «ходить» и
чувствовать, так и будешь жить дальше. Когда учишься, неизбежны ошибки и
разочарования. Мы поможем тебе их перенести. Ведь разделенная боль —
половина боли. Но если учишься на совесть, также неизбежны и победы, и
успехи. А что может быть прекраснее и слаще успехов в любви! Если ты
позволишь, мы также порадуемся твоим находкам и победам вместе с тобой.
Ведь разделенная радость — радость вдвойне!
Однако, как и во всем, в протекании
этого ответственного периода возможны всяческие отклонения. Поводом для
обращения к специалисту могут служить всяческие крайние формы
подростковых «страданий» и девиантного поведения, связанного с
переживанием чувств к противоположному полу. Приведем некоторые примеры таких крайностей.
1. Все мысли девочки-подростка заняты «мальчиками» во всех их формах и проявлениях.
В результате страдает учеба, отношения с родными и друзьями. Никаких
конкретных, долгоиграющих романов на горизонте незаметно. Долгие часы
девочка проводит за макияжем, а потом бесцельно шатается по улицам с
такими же «искательницами приключений». Никаких психических отклонений
за таким поведением, как правило, нет, но есть определенные внешние и
внутренние опасности. С внешними опасностями все более-менее ясно
(именно они обычно и тревожат родителей). Внутренняя опасность —
уплощение и упрощение эмоциональных и интеллектуальных потребностей,
формирование неразборчивости, «легкости чувств» и их однообразия.
2. Некоторая доля придуманных,
фантастических чувств и событий вполне естественна для первых чувств
юноши или девочки-подростка. Но случается так, что подросток целиком погружается в выдуманный им мир, живет выдуманными чувствами, общается с выдуманными им людьми.
И этот фантастический мир понемногу заслоняет мир реальный, который не
выдерживает сравнения со сказкой и кажется подростку пресным и (или)
грубым и жестоким. В таком случае необходимо тщательное обследование и
иногда — коррекция установок подростка.
3. Обращение к специалисту должно быть признано целесообразным и тогда, когда увлеченность
«предметом», желание завоевать его доверие и уважение толкает подростка
к употреблению алкоголя или наркотиков, к противоправным деяниям, к
вступлению в ту или иную секту. Здесь — чем раньше спохватятся
родители, тем больше шансов на успех. Подростки — имитаторы, как и все
дети. Очень часто их ведет в бездну не тяга к наркотикам и не интерес к
тому или иному вероучению, а желание стать таким же, как обожаемый
«предмет», и этим заслужить его любовь и признание.
4. Несомненную тревогу родителей должна вызвать и неразборчивость несовершеннолетнего сына или дочери в сексуальных связях.
Как правило, за этим кроются какие-то серьезные внутренние проблемы
подростка или семьи в целом. Очень часто к беспорядочным связям толкает
подростка отсутствие тепла, принятия и понимания в семье, иногда к
такому же результату приводят напряженные взаимоотношения со
сверстниками и неумение строить прочные дружеские связи. Иногда подобный
симптом бывает спутником легкой степени умственной отсталости.
5. Безусловно необходимо немедленное обращение к специалисту, если в подростковых «страданиях» появляется тема суицида,
не говоря уж о тех случаях, когда какие-то, пусть самые вялые и
демонстративные попытки покончить с собой уже предпринимались. Любая,
самая дурацкая попытка может закончиться «удачей» — всем родителям и
врачам необходимо помнить об этом.
6. Целесообразно проконсультироваться со специалистом и родителям тех детей, которые в течение многих лет наблюдались у невропатолога или психоневролога по поводу тех или иных неврологических диагнозов.
Нервная система у таких детей — орган-мишень, и совершенно неизвестно,
как она поведет себя в условиях повышенной нагрузки. Консультации в этом
случае носят профилактический характер. Родители вместе со специалистом
вырабатывают наиболее оптимальный алгоритм поведения, для самого
подростка проводится своеобразный «ликбез» применительно к его состоянию
и проблемам. Любой подросток (а не только больной неврологическими
заболеваниями) стоит на пороге взрослости, и желательно, чтобы он знал
свои сильные стороны и свои уязвимые места. С этой целью для подростков
упомянутой группы можно порекомендовать различные психологические
тренинги, такие как групповой тренинг уверенности, тренинг общения,
тренинг личностного роста.
Вероника и ее любовь. Окончание
История Вероники была тем редким
случаем, когда моя помощь явно требовалась, а я даже отдаленно не
представляла себе, с какого конца взяться за дело. Работать с родителями
бесполезно, так как дочь явно находится в состоянии аффекта и ни на
какой психологический контакт с ними не пойдет. Сама Вероника неизвестно
где. Заманить в поликлинику Вадима? Под каким соусом и кто сможет это
сделать? Ведь отношения между ним и родителями Вероники, мягко скажем,
натянутые…
— Пришлите ко мне пару подружек
Вероники, — наконец решила я. — Из тех, кому она, на ваш взгляд,
доверяет и кто может хоть что-то знать о ее теперешнем местонахождении.
— А пойдут они? — с сомнением спросила Ада Тимофеевна.
— Скажите им, что подруга в беде, что
ей нужна помощь, что психолог хочет поговорить с ними о ней. Девчонки —
существа любопытные, к чужой беде липнут, как осы к меду, прибегут как
миленькие… И расскажите мне немного о них. О ком знаете, разумеется…
Первой пришла та, кого я меньше всего ожидала увидеть, — Лариса, прежняя подружка Вадима.
— Вы не подумайте, я не ревную, —
решительно сказала она. — Я Веронике сочувствую. Потому и к вам пришла.
Вадим — он ведь даже не сволочь. Так проще бы было. Ошиблась, мол, не
разглядела. А там все совсем не так. Он ведь честный, Вадим, вы
понимаете? Все сразу говорит. Вот это я могу, вот этого хочу. Вот это
тебе обещаю, а этого, извини, нет. Только мы ведь, девчонки, — дуры, в
хорошее верим, а в плохое не хотим. Я, представляете, думала, что он
такой Печорин, усталый, во всем разочаровавшийся… Ну, мне так хотелось
видеть. А что уж там Вероника видела, не знаю. Я ее предупреждала, но
она мне, конечно, не поверила. И я ее не виню, потому что я сама Оксане,
девушке, которая у него до меня была, тоже не верила. Я ведь тоже
знаете как ревела. Хотела ему в морду плюнуть или таблеток наглотаться.
Потом прошло понемногу. И теперь мне Веронике очень хочется помочь,
потому что я ее лучше всех понимаю, только я не знаю, как. И еще я
боюсь, что с ней что-нибудь случится. Утопиться там или повеситься она
не могла, не думайте, я ее хорошо знаю. Но вот в какую-нибудь историю
влипнуть… Вам, конечно, интересно больше всего, не знаю ли я, где она…
Но я не знаю. Знала бы, сама туда побежала… Вы, наверное, думаете, зачем
же тогда пришла…
Я уверила Ларису, что она мне очень помогла, и записала ее телефон.
Следующей пришла Ира. Она долго
рассказывала мне о своих собственных запутанных отношениях с тремя или
четырьмя мальчиками, и от нее я не узнала вообще ничего, кроме
подтверждения Ларисиного тезиса о том, что Вероника вообще-то сильный
человек и из-за такого дерьма, как Вадим, в петлю не полезет.
Последней, спустя еще два дня, появилась сильно накрашенная Маргарита, которая мне отрекомендовалась как Марго.
Марго явно нервничала и очень хотела
мне что-то доказать. С Вероникой она познакомилась относительно недавно,
потому что только в этом году пришла в этот класс и в эту школу. Всеми
силами Марго стремилась дать мне понять, что она девушка опытная,
видящая всех мужиков и телок насквозь. Я, естественно, не возражала.
— Чего вы все переполошились-то? —
озабоченно крутя в пальцах воображаемую сигарету, хрипловато спросила
Марго. — Ну, потеряла девушка невинность, себя не соблюла, Вадим этот
козлом оказался, ну а предки наезжают. Так надо же ей в себя-то прийти,
раны зализать… При чем тут поликлиника-то?
Минут пять я в самых доступных
выражениях объясняла Марго, кто я такая и что я тут делаю. Постепенно
девушка оттаяла, напряженность во всех ее членах слегка уменьшилась.
— Ну ладно, вы по-хорошему хотите, я
поняла. Только от бабской глупости никакая психология не поможет, это я
вам точно говорю. Вон матка моя три раза замужем была, и каждый раз
(Марго произносила «кажный рас», но именно оговорки придавали ее
неправильной речи какую-то совершенно необъяснимую щемящую прелесть)
думала — навсегда. А вот тебе и выкуси, все три муженька-то и сбежали.
Один, папаша мой, спился, другой туда, где небо в клетку, а третий и
вовсе не пойми куда. Так и тащит нас с Валеркой одна. А мыто тоже те еще
подарочки… Вот и Нику мне жаль. Нарвалась она по глупости на одного
козла, и на другого еще нарвется. Я ей говорю: жестче надо быть,
сильнее, тогда ты будешь ими крутить, а не они тобой. Бабам-то, им тоже
своя сила дадена. Правильно я говорю, доктор («дох тур» — старушечье
произношение в устах молодой девушки. Так странно. Бедная ты моя
Маргарита, видать, и правда тебе досталось. То ли от трех маткиных
мужей, то ли еще от кого…)?
Я отмечаю тот факт, что, говоря о
Веронике, Маргарита употребляет настоящее время, и напрямую спрашиваю,
может ли она устроить мне с Вероникой встречу. Гарантирую полную
конфиденциальность. Маргарита сомневается.
— А о чем ей с вами толковать-то? Снова старые раны расчесывать? Ей сейчас забыть все надо…
— Такие вещи не забываются, Марго, —
осторожно говорю я. — Ни одна девушка не сможет забыть свою первую
любовь, своего первого мужчину…
— Щас! — злобно скалится Марго. — Всю жизнь помнить буду! А жить-то потом как, а, доктор?
— Первая любовь, а у сегодняшней
молодежи и первая близость очень часто заканчивается расставанием, а то и
обидой и разочарованием, — подчеркнуто спокойно, даже задумчиво говорю
я. — Как ни печально это для полюбивших впервые, но это скорее правило…
— Вашими бы устами да мед пить, —
усмехается Марго. — Ладно уж, пришлю я к вам эту дурочку. Только договор
— родителям Никиным чтоб ни полсловечка.
Я, естественно, соглашаюсь на любые условия.
И вот передо мной сидит Вероника.
Никакой косметики, черный свитер с воротником-стойкой, строгое, пожалуй
что даже красивое лицо. Вокруг глаз — темные круги.
— Марго сказала, что вы хотели со мной
поговорить. — Голос тихий, но твердый, без дрожи и сдерживаемых слез. —
Вот, я пришла. Еще она сказала, что папа с мамой не узнают…
— Не узнают, пока ты сама не
захочешь, — подтвердила я. — Но прежде чем мы с тобой поговорим, ответь
мне на один вопрос: как ты сама — именно ты, не Марго, не я, не
родители, а именно ты сама — видишь свое будущее? Что собираешься делать
завтра, на будущей неделе, через месяц?
— На будущей неделе? — в темных глазах Вероники появилась растерянность. — Я… я не знаю…
— Ты не посещаешь школу, студию, ушла
из дома, твои друзья не знают, где ты. Ты считаешь, что все это больше
тебе не понадобится? Ты считаешь, что твоя жизнь кончена, сейчас, в
пятнадцать лет? Или ты просто взяла таймаут?
— Тайм… что?
— Это спортивный термин. Перерыв в игре, который предоставляется игрокам по инициативе одного из участников.
— Да, наверное… я… именно это…
— И для чего же ты используешь свой таймаут?
— Чтобы забыть все! — твердо и уверенно, с интонациями Маргариты.
— Получается?
— Не получается. — Опущенный взгляд, закушенная губа. — Пока…
— А может, и не надо забывать?
— Не надо?! Вы думаете, что-то еще может быть?! Вы же ничего не знаете!..
— Может или не может — это тебе виднее. Ты говоришь: не может, значит, так и есть. Я говорю только о том, что не надо забывать.
— А как же тогда?..
— Если мы будем забывать все, что
кончается не так, как нам бы хотелось… Много ли у нас останется?
Представь себе: юноша и девушка встретились, полюбили друг друга,
поженились, родили двоих детей, вырастили их. А потом он встретил другую
женщину, а она чуть позже — другого мужчину. Они были вместе двадцать
два года, а потом расстались. Это действительная, а не придуманная
история. И что же им теперь делать — забыть все эти двадцать два года?!
Все радости, все праздники, все счастье, которое они делили на двоих?
Все тревоги и испытания, которые они перенесли вместе, поддерживая друг
друга? Забыть всю свою молодость?
— Нет, конечно, им нельзя…
— А тебе можно? Тебе было хорошо с Вадимом? Ты чувствовала его поддержку, внимание? Он ухаживал за тобой? Тебе это было приятно?
— Да. Очень. У меня никогда не было такого парня. И у моих подруг тоже. Поэтому я и… Я думала, что этим удержу его.
— Ты и удержала, но ненадолго. И твои
родители тут совершенно ни при чем. Вадим, по-видимому, из тех людей,
которые не переносят сложных отношений. Любые сложности тяготят их, и
они от них попросту бегут. Скорее всего, Вадим никогда и ни с кем не
сможет стать хорошим семьянином…
— Да, да… Я и сама про это думала. А откуда вы знаете?
— Да так, предполагаю, — я пожала
плечами. — Так что посмотри на все это дело с другой стороны. Тебе всего
пятнадцать лет. Создавать семью явно рано. Вадим долго и красиво
ухаживал за тобой. Ничего удивительного, что в конце концов ты потеряла
бдительность и поддалась на его уговоры. Пусть все это послужит тебе
уроком. В конце концов, как говорила твоя подруга Лариса, Вадим ведь
по-своему честный человек…
— А вы и с Лариской говорили?! Ну, она вам, наверное, про меня такого наплела…
— Лариса жалеет тебя и говорит, что уж
она-то понимает тебя лучше всех. И по-моему, она весьма достойный и
умный человек. Который, кстати, действительно попался в ту же ловушку,
что и ты. Можете организовать клуб жертв Вадима. Возьмите туда Оксану и
ту черненькую девушку, с которой видела его в кафе твоя мама. В Америке
очень модны такие штучки…
Я добилась своего — Вероника сначала
робко улыбнулась, а потом и засмеялась. И сразу стало видно, что маска
усталой скорби — всего лишь маска, и появились ямочки на пухлых щеках…
— И обязательно пришли ко мне Марго, —
серьезно сказала я в довершение нашего долгого разговора. — Мне
кажется, что в ее жизни действительно были и весьма серьезные проблемы, и
настоящие несчастья…
— Да, она очень несчастная, — не менее
серьезно подтвердила Вероника. — Она мне рассказывала кое-что… я вам не
могу сказать. Но мне кажется, она к вам не пойдет, потому что она
думает, что каждый должен справляться сам, а остальное — это для
хлюпиков…
— Справляться должен каждый сам, —
подтвердила я. — Тут я с Марго согласна. Но можно ведь покрутить
проблему, повернуть ее под другим углом, глядишь, что-то и увидится. А в
этом деле, сама понимаешь, две головы лучше, чем одна.
— Да, я теперь понимаю. Я скажу Марго. Может быть, вы ей тоже что-нибудь вернете.
— Верну? Что?
— Ну, я не знаю, как точно сказать.
Мне было ужасно обидно, что все это напрасно и нужно забыть. А вы
сказали: не надо, и я сама поняла, что все это теперь навсегда со мной, и
можно вспоминать только хорошее. А Вадим… знаете, мне его теперь даже
жалко…
— Ну-ну-ну! — я предостерегающе
постучала костяшками по ручке кресла. — В клуб, в клуб, в клуб! Знаю я
тут одну, Печориным увлекается, все его в Вадиме разглядеть пыталась…
— Знаю, знаю, это Лариска! —
рассмеялась Вероника. — Это ей Печорин нравится… — Девушка лукаво
улыбнулась, демонстрируя свои очаровательные ямочки. — А как бы нам ту
черненькую разыскать и уговорить ее в клуб вступить? И можно ли ее будет
потом к вам прислать? А? |