С началом позднего отрочества — где-то между шестнадцатью и девятнадцатью годами — подросток вступает в беспокойное время. Двойная роскошь: отсутствие необходимости думать ни о чем, кроме сиюминутного удовольствия, и полная родительская поддержка — подходит к концу. Заканчивая школу, юноши и девушки, с нетерпением ожидая независимости, начинают впервые серьезно задумываться о будущем и о скором расставании с отчим домом.

Вместе с этими заботами мучительные вопросы закрадываются в головы подростков:

«Готов ли я к независимости?»

«Каков мой следующий шаг?»

«Как мне распорядиться моей жизнью?»

«Как я справлюсь один?»

«Увижу ли я снова моих друзей?»

«Что случится, если я все испорчу?»

Все эти вопросы не имеют ответов и наполняют подростка сомнениями. Когда родитель спрашивает дочь или сына о планах на будущее, те или пытаются сменить тему или раздражаются. Если подросток очевидно регрессирует в своем социальном поведении, действуя несоответственно возрасту, игнорируя важные приготовления, такие, как заполнение заявлений о приеме на работу или в колледж, родители начинают беспокоиться, подозревая, что их ребенок отказывается стать взрослым, что соответствует истине.

Подросток склонен отвергать пугающую реальность надвигающейся самостоятельности. Он действует так, словно думает — ее можно просто прогнать. На самом-то деле он знает, что она никуда не денется.

Чтобы уменьшить страх неподготовленности в позднем исходном возрасте, родители могут по мере приближения момента окончания школы постепенно передавать подростку бразды правления собственной жизнью и финансовой самостоятельностью. В течение примерно последнего года жизни дома подросток должен в полном объеме освоить привилегию независимости, при этом от него все еще ожидается участие в семейной жизни, он по-прежнему должен помогать родителям и информировать их о своих делах. Это значит, что по мере приближения отъезда молодых людей из дома родители перестают следить за школьными заданиями, отменяют некоторые ограничения, такие, как «комендантский час», и вообще все больше полагаются на них, рассчитывая, что частично они уже способны обеспечивать себя, зарабатывая карманные деньги. Если подросток вдруг спотыкается на какой-либо из этих ступеней, родители не должны торопить и понукать его. Вместо этого они позволяют сыну или дочери столкнуться с последствиями, а затем оправиться от них. Они обращаются с подростком как с вполне взрослым человеком, способным взять на себя вполне взрослую ответственность за свои решения. Эту способность они хотят развить до предела прежде, чем подросток расстанется с их заботой.

Амбивалентность

С одной стороны, подросток хочет внимания, с другой — нет. Амбивалентность чувств по отношению к родителям запутанна, но откровенна: «Оставьте в покое меня и мою жизнь, но будьте на месте, когда я нуждаюсь в вас». Подросток чувствует, что запутался в этом переходе к независимости. С нетерпением ожидая, что скоро перестанет быть объектом родительского наблюдения и обретет свободу личного выбора, он тем не менее сожалеет об уютном родительском гнездышке, о том, что отныне ему придется рассчитывать только на свои силы. Цена, которую приходится платить за независимость, — определенная доля одиночества и страха. Жалобы на избыток поддержки и защиты сменяются теперь жалобами на отсутствие таковых.

«А вдруг у меня сломается машина, а денег на ремонт не будет? Как я доберусь до работы?»

Когда наступает время отделения, родители могут помочь распланировать следующие шаги, потому что, обладая большим опытом, предвидят ловушки, незаметные юношескому взгляду. Начинается удивительный процесс превращения родителей из людей, которые понятия ни о чем не имели, в людей, знающих чуть ли не все на свете.

В это время родители должны четко определить степень, продолжительность и условия материальной поддержки, чтобы подросток знал, на что ему рассчитывать. Очень важно, чтобы родители-одиночки сдерживали и ничем не выдавали беспокойства, поверяя его друзьям, но ни в коем случае не детям.

Непоколебимая вера

В этот период беспокойство родителей воспринимается детьми как недоверие, а это совершенно лишнее. И без того у молодого человека по горло сомнений. Сейчас он хочет от родителей как раз противоположного: непоколебимой веры в то, что у него есть все необходимое, чтобы сделать следующий шаг на пути к независимости, осуществить правильный выбор и оправиться от возможных последствий выбора неверного.

То, что юноша (или девушка) еще не совсем готов к этому шагу, — не проблема. Этого и следовало ожидать. Возможно, лучшая подготовка, которую могут провести родители, обеспечивает не более 60 процентов навыков, понимания и практического опыта, необходимых для жизни в обществе. Если родители отказываются отпустить свое чадо на волю, пока оно не совсем готово, они никогда не смогут с ним расстаться. Юноша(или девушка) в этом возрасте должен стать на ноги прежде, чем будет готов к этому полностью. Чтобы научиться остальному, этот почти взрослый ребенок должен остаться один на один с Реальностью с большой буквы, которая завершает инструк- таж довольно жесткими методами, иногда весьма болезненными.

И совершенно неважно, как обучаются взрослые люди. Никто не может быть полностью подготовлен ко всем выдвигаемым жизнью требованиям. Хитрость тут в том, чтобы не растеряться, столкнувшись с трудностями. Как и одиноких родителей, молодого человека в этом возрасте поджидают всяческие неожиданности.