Санкт-Петербург уникален. И неповторим.
Своеобразие и чарующе строгое обаяние города
складывается из уникальности и неповторимости всех его архитектурных
составляющих: дворцов и набережных, проспектов и площадей, улиц и
переулков, храмов и монументов, мостов и памятников, садов и парков. Всё
образует единый завораживающий ансамбль, имя которому город святого
Петра – Санкт-Петербург.
Известно, что архитектура – это застывшая музыка. Это
особенно чётко понимаешь на берегах Невы. Ведь музыка петербургской
архитектуры наполнена особой гармонией, что не удивительно, –
пронзительное и чарующее симфоническое многоголосие сочиняли самые
выдающиеся авторы. Достаточно назвать Леблона и Растрелли, Чевакинского и
Монферрана, Кваренги и Тома де Томона.
Ансамбль, создававшийся гением архитекторов и художников
с момента основания города, звучал век от века всё ярче и
величественнее. И продолжает звучать.
Надо сказать, что ансамбли – это отличительная черта
стилистики зодчества города на Неве. И это касается не только таких
шедевров Карла Росси, как площадь Искусств (Михайловская) и площадь
Островского (Александринская) или стрелки Васильевского острова –
творения Тома де Томона. Неповторимые ансамбли создают множество
площадей. Атмосфера вечного водоворота площади Восстания (Знаменской) у
Московского вокзала совсем непохожа на размеренный ритм площади
Балтийских юнг на острове Декабристов (Голодай). А круговерть площади
Победы у Средней Рогатки разительно отличается от хлопотной почти
домашней суеты площади Пяти углов на пересечении Загородного проспекта,
улицы Рубинштейна и улицы Ломоносова.
Как и площади, образуют свои уникальные ансамбли
многочисленные городские магистрали. Такие, как старейшие в
Санкт-Петербурге Миллионная и Гороховая улицы, Невский проспект и
пересекающие его Садовая улица, Литейный и Лиговский проспекты. А что уж
говорить о самой древней магистрали, возникшей за несколько столетий до
основания Петербурга, – Новгородском тракте, превратившемся в Лиговский
проспект.
Десятикилометровой стрелой протянулся на юг от Сенной
площади Московский проспект – не состоявшийся новый центр города.
Переместить центр города творцам нового мира середины ХХ века не
удалось, а вот придать новый облик старому Царскосельскому проспекту
получилось.
Особое место в городском ландшафте занимают так
называемые парные магистрали, как, например, Большой и Малый проспекты
Петроградской стороны и Большой и Малый проспекты Васильевского острова,
Большая и Малая Морские улицы на 2-м Адмиралтейском острове, Большая и
Малая Конюшенная на Казанском острове и другие.
Конечно, особый колорит придают общей стилистике
Петербурга его гранитные набережные. В своей чёткости и графичности ни
одна из них не повторяет другую.
Даже под сенью садов и парков города можно обнаружить
звучание удивительных ансамблей. Парк Лесотехнической академии и
Лопухинский сад, Приморский и Московский парки Победы, Юсуповский сад,
да и многие другие являют собой редкий сплав ландшафтного дизайна и
памятников культуры, зодчества и садово-парковой скульптуры.
Известно, что 16 (27 мая по новому стилю) 1703 года на
Заячьем острове, в дельте Невы, была заложена крепость, и с этого дня,
по сути, началась история освоения невской земли.
Но на самом деле история этой территории началась
намного раньше. Ведь не зря святой покровитель города на Неве князь
Александр, живший в XIII веке, был назван Невским.
Легенда об основании Петербурга рассказывает, что Пётр
заложил первый камень 16 мая 1703 года, в день Святой Троицы. Предание
гласит, что царь, осматривая остров Енисаари (Заячий), взял у солдата
лопату, вырезал два куска дерна, сложил их крестообразно и сказал:
«Здесь быть городу».
Затем Пётр начал копать ров. В это время в воздухе
появился орёл и начал парить над царём. Когда был выкопан ров глубиной
около двух аршин, в него поставили высеченный из камня ларец,
духовенство окропило его святой водой, а царь поставил в него ящик с
мощами святого апостола Андрея Первозванного.
Ларец был накрыт каменной доской с вырезанной надписью:
«От воплощения Иисуса Христа 1703, мая 16-го, основан
царствующий град С.-Петербург великим государем царем и великим князем
Петром Алексеевичем, самодержцем всероссийским».
С лёгкой руки нашего великого поэта Александра
Сергеевича Пушкина сложилось мнение о том, что Пётр основал город на
пустом берегу. Помните: «На берегу пустынных волн стоял он дум великих
полн и в даль глядел…»
Жизнь на берегах Невы была активной и до появления здесь
царя Петра. Нева – северное начало великого торгового пути «из варяг в
греки», а также другого, волжского, который на рубеже 1–2 тысячелетий
нашей эры был даже актуальнее «греческого», потому что вёл в Среднюю
Азию, в этот неисчерпаемый источник качественных товаров и монетного
серебра.
Кто обосновывался на Неве, тот контролировал всю
торговлю в Восточной Европе. Первыми это оценили варяги. В невской
дельте варяги-викинги не основали никакого города, но их центром стала
Ладога – Альдегьюборг (нынешняя Старая Ладога). Построить ладожскую
крепость, не владея невским устьем, конечно же, было нельзя.
А вот на месте будущего Петербурга скорее всего викинги соорудили базы для перегрузки товаров с морских кораблей на речные.
В 862 году, согласно летописям, в Новгороде вспыхнуло
восстание славян против варягов. Варягов прогнали восвояси. Но вскоре
пригласили их назад, правда, уже на других условиях. С 862 года, стало
быть, закончилась варяжская вольница, начался варяжский порядок. В
Новгороде сел княжить Рюрик, а поскольку главную роль в его окружении
играли славяне, то с этого момента можно начать отсчёт быстрой
ассимиляции варягов славянами и сложения единого этноса.
Именно Новгород стал первым государством, который
установил контроль над Невой, на берегах которой обитали и
финно-угорские племена.
Новгородская республика была на тот момент самым большим государством в Европе, а то и в мире.
Найденные современными археологами клады старинных монет
в устье Невы говорят о том, что на нынешних Васильевском и
Петроградском островах и на острове Котлин стояли постройки новгородских
наместников.
Но вскоре на эти невские территории стала претендовать
Швеция. Первое столкновение шведов, или, как их тогда называли, свейских
немцев, с новгородцами летописи относят к 1164 году. Самой известной
попыткой шведов выйти к Неве стало наступление в 1240 году. В устье
Ижоры их и разбил новгородский князь Александр. Русские потеряли только
20 человек, а «немцев наклали две ямы, а живых повезли два корабля». За
эту победу Александр и был прозван Невским.
Но шведов ничего не могло остановить. В июньские белые
ночи 1300 года шведские корабли вошли в Неву и встали напротив острого
мыса, образованного впадающей в неё речкой Охтой. Здесь они начали
возводить город, который назвали Ландскрона, то есть Венец Земли.
Конечно, новгородцы не смогли смириться с появлением чужого города в своих землях.
На следующий год русские войска осадили крепость.
Крепость разрушили до основания, после того был уничтожен шведский флот.
Русские применили неведомый до того времени военный приём борьбы с
кораблями: шведы были вынуждены скоропалительно уйти, когда увидели, что
на них двигаются огромные объятые пламенем просмолённые плоты. Тогда
ещё никто не сталкивался с таким методом ведения войны.
А в 1323 году новгородцы построили в начале Невы, там,
где она берет исток из Ладожского озера, крепость Орешек. Орешек с того
времени стал передовой заставой республики, а земли между ним и Балтикой
молчаливо объявлялись демилитаризованной зоной. 12 августа того же 1323
года это закрепил первый в истории договор Новгорода и Швеции, который
был подписан в крепости Орешек. По договору, шведы признали территорию
Невы за Новгородом.
Уже вскоре после заключения мира в невской дельте фиксируется свыше четырехсот поселений.
В результате неудачи Ливонской войны в 1583 году со
Швецией было заключено перемирие, тяжелое для России. По нему Россия
теряла южное побережье Финского залива, включая те области, где ныне
находятся знаменитые пригороды Северной столицы.
В 1610 году, воспользовавшись Смутным временем и
практически не встречая сопротивления, шведы занимают устье Невы. На
завоеванных землях возникает шведская провинция Ингерманландия.
После изучения территории шведские инженеры пришли к
выводу, что лучшего места для крепости, позволившей бы запереть Неву,
чем мыс при впадении в неё реки Охты, не существует. В течение 1611 года
на месте бывших Ландскроны и Невского Устья была построена крепость.
Правильное шведское название крепости Нюенсканс, Невская
крепость, в русской искаженной огласовке – Канцы, в немецком варианте
произношения, который исторически и закрепился в российской науке, –
Ниеншанц. На противоположном берегу Охты, непосредственно рядом с
крепостью, очень быстро вырос город Ниена (Нева) – Ниенштадт. Город и
крепость соединял мост. Весь город был взят под защиту бастионов.
Известно, что в 1615 году король Густав II Адольф справлял Рождество в
новой шведской крепости и тогда же сказал, что хотел бы заложил ещё один
город ниже по течению.
На гербе Ниены (Ниенштадта), полученном им в 1642
году, – геральдический лев с мечом идет на врага. Правда, как-то
обречённо. Он стоит между двух рек, а может, миров или континентов…
Предполагается, что в Ниене жило до 10 тысяч человек.
Это был едва ли не самый крупный в шведском королевстве город после
столицы. Население быстро выросшего города, кроме шведов, финнов и
немцев, составляли русские.
История Ниены (Ниенштадта) завершилась на третий год
Северной войны, в 1702 году. А вот крепость Ниеншанц продержалась до
весны: 25 апреля 1703 года 25-тысячный корпус под командованием Петра I и
фельдмаршала Б.П. Шереметева начал штурм Ниеншанца. 1 мая крепость
пала. А вскоре, 16 мая 1703 года, на Заячьем острове была заложена
крепость. На территории исторического центра города к этому времени
существовало около 40 поселений. Так что же породило легенду о пустыне
на месте Санкт-Петербурга? Безусловно, стремительность возникновения
новой столицы и гигантский размах строительства, которое, как считается,
началось в мае 1703 года.
Строительство велось, а имени у крепости не было. Лишь
месяц спустя, а именно 29 июня 1703 года, крепость получила свое
наименование – Санкт-Петербург, то есть крепость святого Петра. Царь
Пётр I назвал крепость не для прославления своей персоны, а в честь
своего христианского покровителя – апостола Петра, день которого по
святцам (в церковной книге, содержащей месяцеслов-календарь) церковь
отмечает 29 июня.
Апостол Пётр, по христианской мифологии, – хранитель
ключей от врат рая. И крепость, нареченная именем этого святого, по
замыслу Петра I, была призвана стать ключом к Балтийскому морю. Замысел
Петру I удался.
Вскоре после строительства церкви Петра и Павла на
Заячьем острове произошёл интересный феномен: Петропавловская церковь
вытеснила название Санкт-Петербург за пределы Заячьего острова, на
Березовый, или Городовой, остров. Там тогда размещался городской посад.
Так крепость стала именоваться Петропавловской, а посад –
Санкт-Петербургом.
С этого времени и начал складываться облик Северной
Пальмиры, как порой называли город святого Петра. Северная Пальмира – не
единственное тогдашнее название города. На первом из дошедших до нас
планов он обозначен как Петрополис. На проекте договора Петра I с
польским королем Августом II имеется помета Ф.А. Головина: «Статьи,
которые посланы по указу великого государя 1703, июля в день 16, от
Петрополя». Петр I в письмах к Меншикову и другим сподвижникам нередко
называл новый город Парадизом (по-французски – рай), а Меншиков называл
город уменьшительным именем Петри.
Наименование Петроград встречалось в первых подписанных
Екатериной II манифестах. Многие ранние указы Николая I сопровождены
указанием на то, что они «даны в граде святого Петра». В XIX веке в
просторечии встречались и другие названия города, например Петрослав.
Официальное переименование Санкт-Петербурга в Петроград состоялось
вскоре после начала Первой мировой войны – 18 августа 1914 года.
Считается, что потеря городом имени святого покровителя сказалась и на
судьбе столицы, и империи в целом.
В январские дни 1924 года состоялось траурное заседание
II Всесоюзного съезда Советов, посвященное памяти В.И. Ленина
(Ульянова). Борьба за присвоение имени Ленина шла между Москвой и
Петроградом. Равно как и за право похоронить покойника в одном из этих
городов. Этот съезд 26 числа того же месяца присвоил городу на Неве имя
Ленина. Петроград стал Ленинградом, а в Москве устроили мавзолей.
6 сентября 1991 года указом президиума Верховного Совета
Российской Федерации городу было возвращено его историческое название –
Санкт-Петербург.
С первых дней существования города почти на всех
островах Невской дельты велось активное строительство. В отличие от
многих городов Петербург изначально строился по плану. Это, конечно же,
сказалось на организации городского пространства. С января 1712 года
город на Неве стал официальной столицей российского царства, а с 1722
года – столицей Российской империи.
И уже через столетие, в начале XIX века, замечательный
русский поэт Константин Батюшков писал: «Надобно видеть древние столицы:
ветхий Париж, закопченный Лондон, чтобы почувствовать цену Петербурга.
Смотрите, – какое единство! как все части отвечают целому, какая красота
зданий, какой вкус и в целом, какое разнообразие, происходящее от
смешения воды со зданиями!»
Два века спустя город остаётся уникальным творением человеческого гения.
При всей своей открытости город всё-таки по-северному
сдержан. Но эта сдержанность особая. Скорее, эта сдержанность сродни
легкой пелене белых ночей, той удивительной поры, когда город прямо-таки
преображается.
Конечно, в разное время года город воспринимается по-разному, но прекрасен он всегда.
И когда звучит тихая мелодия осени и по каналам плывут
разноцветные листья, а глыбы домов освещают мягкие лучи словно
застывшего на горизонте солнца, в многочисленных реках и протоках, как в
зеркале, отражаются набережные, фасады зданий, арки мостов, узоры
чугунных решёток, деревья. Можно решить, что именно там, в чёрном
зеркале вод, и находится сказочный мир зазеркалья.
Зимой Петербург строг, величественен, элегантен. И по-настоящему графичен.
А вымытый весенними дождями город кажется наполненным звенящей прозрачностью акварели и призрачностью полутонов.
Но особенно неповторим Санкт-Петербург летом, в белые
ночи, когда в городе не включают фонари и непривычно просторны коридоры
проспектов и ладони площадей.
В облике Петербурга и днём присутствует некая изысканная декоративность, а в белую ночь она доходит до уровня театральности.
Белые ночи Петербурга – это реальность и мираж. В своей
туманной и сверкающей красоте город никогда не идентичен самому себе.
Тени и свет сливаются и путаются, оставляя нетронутой душу Петербурга.
Зыбкий сумрак белой ночи ненавязчиво уводит от сырого черновика жизни в
мир желанных реальностей. В это время можно почувствовать, как из
мозаики коротких зарисовок-впечатлений, штрихов-заметок складывается
фантасмагорическая картина жизни, особой петербургской жизни, когда
исчезает грань между реальным и чудесным.
В белую ночь хорошо побродить по многочисленным
городским набережным, благо, рек и каналов хватает: Нева, Мойка,
Фонтанка, Крюков канал, Екатерининский, Зимняя канавка, Лебяжья… Не
повторяются решетки набережных, на каждом мосту – свои фонари: чудные
фонари, свет которых в июне не нужен. Названия мостов – Итальянский,
Певческий, Синий, Поцелуев, Львиный, – как будто вызывают к жизни
призраков города, воспетого Пушкиным и Гоголем, Достоевским и Блоком,
города, который порой представляет собой фантастическое видение.
И на всём в Петербурге лежат отблески истории. Кстати,
эти отблески по-разному высвечивают грани более 4000 названий на карте
города.
Известно, что Санкт-Петербург открывается перед каждым
человеком по-своему. Откройте и вы свой неповторимый город святого
Петра. И начните со ста самых замечательных достопримечательностей
великого города. |