Мидяне, сокрушившие ассирийскую власть,
жили в нагорьях, что высятся над долиной Тигра и Евфрата. Земли эти были
просторные, но бедные, и на все царство был только один город —
Экбатаны, окруженный семью стенами семи цветов: белой, черной, красной,
синей, желтой, серебряной и золотой.
В Экбатане жил царь Астиаг, наследник
Арбака. У него была дочь Мандана. Однажды царю приснился странный сон:
будто бы у дочери его из тела выросла виноградная лоза и покрыла своей
сенью всю Азию. Жрецы сказали царю: «Это значит: у твоей дочери родится
сын, который отнимет у тебя власть над Азией».
Астиаг встревожился. Прежде всего он выдал
Мандану замуж не за знатного человека, а за простого перса из Персиды.
Персы жили рядом с мидянами, но мидяне правили, а персы им подчинялись.
«Никогда сын перса, — думал Астиаг, — не будет править мидянами».
И все-таки Астиагу показалось, что этого
мало. Когда у Манданы родился сын, он вызвал к себе своего родственника и
советника по имени Гарпаг и приказал ему: «Убей новорожденного!» Гарпаг
взял младенца, но убить его собственноручно не решился, а позвал
царского пастуха, передал ему младенца и велел: «Брось его в горах, а
когда он погибнет, принеси мне труп». Пастух взял младенца, но тоже не
решился его убить: жена пастуха только что родила мертвого ребенка, и
пастух решил отдать его труп Гарпагу, а царского младенца оставить у
себя вместо сына. Так и было сделано.
Младенца назвали Киром, и он вырос в
пастушеском доме как пастушеский сын. Однажды он играл с деревенскими
ребятами в цари. Ему выпало быть царем, и ребята с удивлением увидели,
что он ведет себя, как настоящий царь: одних назначил своими
телохранителями, других домоправителями, третьих осведомителями — никто
не остался без дела. Один из ребят был не крестьянский сын, а сын
придворного. Он отказался слушаться пастушонка. Кир приказал высечь его
розгами за неповинование — ребята с удовольствием это исполнили.
Высеченный мальчик в слезах пожаловался отцу, отец — царю. Царь Астиаг
вызвал во дворец и Кира и его отца-пастуха. «Как ты смел?» — спросил
царь. Кир ответил: «Ребята выбрали меня царем; этот мальчик не захотел
меня слушаться; я велел его наказать. Разве не так должен поступать
настоящий царь?»
Астиаг начал догадываться, что перед ним
не простой крестьянский сын. Он стал допрашивать пастуха, и пастух
признался. Он вызвал Гарпага, и Гарпаг признался. Он обратился к жрецам,
и жрецы сказали: «Счастье твое, царь: мальчик стал царем над ребятами —
значит, он уже не станет царем над Азией. Он тебе не опасен: отошли его
к матери в Перейду». И тогда Астиаг отпустил мальчика к его настоящим
отцу и матери, пастуха помиловал и отослал прочь, а Гарпага решил
наказать страшной казнью, как ослушника. Он велел зарезать сына Гарпага и
накормить отца его мясом на пиру в честь спасения Кира, а потом показал
ему голову сына и сказал, чье мясо он ел. Гарпаг не дрогнул и не
вскрикнул, но затаил в душе смертную ненависть к царю.
Кир жил у отца и матери в Персиде. Персы
его любили и рассказывали сказки о его чудесном спасении. И вот однажды
гонец от Гарпага принес Киру в подарок убитого зайца. В живот зайца была
зашита глиняная табличка, а на ней было тайное письмо: «Астиаг хотел
тебя убить; Астиаг убил моего сына; отомсти Астиагу, я помогу тебе, и ты
станешь царем Мидии».
Кир созвал всех окрестных персов и сказал
им: «Выкосите этот луг». Косили целый день, измучились, еле справились.
На следующий день Кир созвал их на тот же луг, выставил мяса, выкатил
кадки вина, устроил пир. После пира он спросил: «Какая жизнь больше вам
нравится: вчерашняя или сегодняшняя?» — «Конечно, сегодняшняя!» — «Ну
так вот, — сказал Кир, — подчиняясь мидянам, мы будем жить
по-вчерашнему, а восстав на мидян, — по-сегодняшнему». И тогда персы
провозгласили Кира своим царем и пошли войною на мидян. Гарпаг изменил
Астиагу и примкнул со своим войском к Киру. И Кир стал царем Мидии:
вещий сон сбылся.
Три большие войны вел Кир, став царем: с
вавилонским царем Лабинетом, с лидийским царем Крезом и с массагетской
царицей Томиридой.
Неприступный Вавилон Киру удалось взять
вот каким образом. Когда-то Семирамида, чтобы поставить мост через
Евфрат, отвела воды реки в огромный пруд. Теперь то же самое сделал Кир.
Он прорыл канал от реки до пруда, вода хлынула в пруд, и Евфрат
обмелел. Тогда воины Кира спустились в Евфрат и по бедра в воде,
неслышно ступая по илистому дну, вошли в город. И так велик был город,
что когда завязались бои на окраинах, то в середине Вавилона жители еще
долго ни о чем не знали и хватились, лишь когда увидали себя окруженными
со всех сторон.
А война с лидийским Крезом была еще более поучительна, и о ней нужен особый рассказ. |